– Верно. Ты уж извини, что я так
резко, – замялся Бобер. – Ну никак не могу я тебя впустить. Ты
вроде нормальный мужик, понимать должен. А в Замок лучше не ходи, и
с Варгом не связывайся.
– Хорошее предупреждение, –
проворчал Барс себе под нос. – А главное, своевременное.
– Только если что – я тебе этого не
говорил, – предупредил Бобер перед тем, как захлопнуть ставни. –
Там ребята крутые.
Площадь перед Круглой башней вновь
затихла – будто бы и не было этой короткой беседы. Закрытые
уродливыми ставнями окна безжизненно смотрели на Барса, но он все
еще чувствовал на себе и другой взгляд. Обитатели башни сейчас
прижимались к щелям, разглядывали его и остальных – не то, чтобы
испуганно, но все же настороженно. Толстые стены обеспечивали
надежную защиту от пуль, но ссориться с кем бы то ни было Бобер и
его люди никак не могли. Скорее всего, Лешка прав, и внутри их
совсем немного.
– Ну чего? – поинтересовался Эдик. –
Куда теперь? Похоже, в этом заведении нам не рады.
– Это точно, – вздохнул Королев. –
Ладно, попробуем дойти до станции. Я покажу, здесь недалеко.
Дальше двигаться стало легче – вышли
на набережную, и теперь уже не приходилось осторожно выцеливать
каждый поворот за угол. Местность просматривалась на сотни метров,
и даже железная дорога и сама станция уже были кое-как видны. День
окончательно вступил в свои права и унес утреннюю сырость и
прохладу. Барс опустил респиратор и слегка расстегнул ворот куртки.
Конечно, не следовало, но соблазн хоть немного подышать осенним
воздухом полной грудью был слишком велик. Тем более что по
сравнению с родным Питером фона здесь, можно сказать, и вовсе не
чувствовалось. Самому Барсу не приходилось бывать в Выборге раньше,
до Катастрофы, но, если верить словам Королева, город почти не
пострадал от боеголовок – то ли помогла противоракетная защита, то
ли бомбить здесь было попросту нечего.
– Почти пришли, – проинформировал
Королев. – Мимо автовокзала на площадь, а потом вниз, под
землю.
Снова под землю. Все-таки успел Барс
за эти несколько дней привыкнуть к тому, что над головой – небо.
Пусть не голубое, как раньше, в детстве, а угрюмое, серое от вечных
туч, но все-таки настоящее небо, а не потолок туннеля или станции.
Раньше ему казалось, что он уже давно приспособился к метро, но
последние две недели быстро расставили все по местам. Не создан
человек для того, чтобы жить под землей. Не создан – и все тут.
Пусть на поверхности и фон, и мутанты, а все равно как легче. Даже
дышится по-другому. И теперь спускаться переход почему-то
совершенно не хотелось. Или виной тому было тягучее и неприятное
предчувствие? Не опасность – нет, что-то другое, слабое, иногда
почти незаметное, но назойливое, как боль от занозы в пальце.