– Вот так и живем, – проворчал Варг,
опуская керосинку на стол. – Что, нравится?
Картины, картины и еще раз картины.
В большинстве своем репродукции – пару раз взгляд натыкался на
что-то, что Барсу уже приходилось видеть в Питере, но здесь, в
Замке, вполне могли найтись и подлинники. Если бы Барс постарался,
он смог бы даже вспомнить пару-тройку названий, но обстановка не
слишком-то располагала к созерцанию работ мастеров безвозвратно
ушедшей эпохи. В это время и в этом месте самым востребованным
произведением искусства был автомат Калашникова. Оружия в комнате
Варга тоже хватало: помимо уже знакомой «ксюхи» – пара винтовок,
итальянский дробовик, пистолеты… и меч. Не дурацкая бутафорская
железка, а настоящее оружие: зазубренное, потемневшее от времени и
даже чуть тронутое ржавчиной, но оттого еще более суровое и
убедительное. В отличие от огнестрела, старинный клинок не висел на
стене, а примостился между большой картиной в золоченой раме и
статуэткой на увесистом гранитом пьедестале.
И картина, и статуэтка были
искалечены. Но если фарфоровый ангел вполне мог лишиться крыльев
при неосторожной переноске, то глубокие зарубки на раме картины не
оставляли никаких сомнений на счет своего происхождения. На полотне
была изображена женщина, сидящая к зрителю вполоборота. Молодая и,
скорее всего, красивая – этого Барс уже никогда бы не смог узнать.
Разрезы, несколько раз пересекающие затвердевший от времени и
толстого слоя краски холст крест-накрест, оставили на месте лица
женщины темную треугольную дыру. Барсу на мгновение показалось, что
и сама картина, и дыра были живыми. Художник изобразил мир и его
безымянную обитательницу в светлых и теплых тонах, мягко игравших
даже в тусклом мерцании керосинки, но сквозь уродливый провал в
этот мир лезло что-то гадкое и жутковатое, черное. Что-то, что
хозяин комнаты впустил и в себя самого, изрубив картину мечом.
Похоже, Варгу были свойственны приступы неконтролируемой ярости, и
Барс мог только порадоваться, что не лежит сейчас где-нибудь на
вокзальной площади с затылком, начисто оторванным крупнокалиберной
пулей из собственного «кольта». Или, наоборот, огорчиться – в
зависимости от того, какое развлечение придумает себе Варг.
– Интересная обстановочка, –
осторожно ответил Барс, переваливаясь на бок. – Занятная. Хоть бы
баб голых повесил, что ли…