Во второй раз вошёл осторожно, прислонив её спиной к душевой
и приподняв ногу. Уже не кричала, но скованность и страх от новой возможной
боли чувствовался в её бёдрах. Присосал мочку уха и коснулся пальцами
чувствительного бугорка, начав, одновременно, и играть им, и двигаться членом
внутри. Катя застонала, закатив глаза. Дыхание участилось. Мышцы свела
судорога. На матовой бледной коже зардели пятна напряжения.
— Да, малышка, ты рядом, — шепнул я, помогая ей понять свои
ощущения. — Сейчас станет очень хорошо...
Слегка придушил за шею и ускорился. Наблюдал за ней, за
приоткрытыми и закатившимися от удовольствия глазами, за румянцем на
разгоряченных щеках. Она вдруг стала невероятно красива и ещё более желанна.
Мне нравилось наблюдать, как девушка запросто отдаётся моим движениям,
позволяет управлять своим телом и владеть. Она — моя виолончель, а я её
искусный виолончелист, что знает за какую струну нужно потянуть, зажать или
дёрнуть, дабы создать неповторимое произведение.
Катя вскрикнула и затряслась, ноги подкосились. Поймал её,
не дав упасть на дно душевой, приблизился грудью вперёд, разрешая
ухватиться за себя. Красотка с трудом справилась с экстазом, выровнялась и
дыхание нормализовалось.
— Боже, — выдохнула, повиснув на моей шее и восхищенно
улыбаясь.
— Можно просто — Макс, — пошутил в ответ, лаская губами
тонкую шею и рисуя влажные узоры на коже.
— Я хочу ещё, — чуть отстранилась и жадно посмотрела на
меня. Не сдержал улыбки и вновь страстно и даже благодарно впился в сладкий
рот.
Спустя несколько часов, уставшая девушка в изнеможении спала
на моей груди. Невольно наблюдал за её сном. Брови слегка хмурились, губы
крепко сжаты, глаза бегают под веками. Провёл ладонью по её волосам. Не мог не
признаться себе, что девушка мне понравилась не только внешне, но и какой-то
внутренней магией. Впервые за столько лет захотелось продолжения, но в этот раз
уже меня ждал облом. Уговор заранее оглашён именно ей — никаких обязательств и
никакого продолжения. Жаль...
Наконец Катя пошевелилась и резко встала. Начала одеваться.
— Время ещё детское, — глянул на часы. Десять вечера.
— Спасибо тебе, — посмотрела на меня и смущённо улыбнулась.
— Мне было очень хорошо.
Поправила платье, собрала ещё влажные волосы в хвост.
— Подожди, я отвезу тебя.