Поднял Катю с колен и прижал к себе, впиваясь в аппетитный
зовущий рот. Уложил красотку на постель, нависая сверху. Ласкал женские изгибы,
изучая языком и поцелуями каждый поворот, ямку или бугорок. То мягко, то
яростно сминал груди, всасывая возбужденые горошины сосков. Её тело казалось
мне невероятно сладким и вкусным, хотелось поглотить в себя, соединиться с
каждой клеточкой.
Незаметно надел презерватив — в чём уже давно мастер — и
устроился у неё между ног, тёрся членом о промежность красотки, периодически
яростно вдавливая. Наклонился к лицу и, оперевшись на локоть, переплёл пальцы с
её. Вошёл рывком, думая покорить своими размерами и...
Катя громко вскрикнула и устремилась от меня по постели
прочь. Слёзы боли побежали из девичьих глаз.
Растерянно опустил взгляд на член, а потом шокировано
вперился в девушку глазами. Кровь?!
— Ты девственница?! — доля испуга и непонимания, перекосила
меня в лице.
Катя скудно накрыла себя ладонями и поджала ноги.
Всхлипнула.
— Твою ж мать!
Вскочил и обернулся покрывалом.
— Подожди! — девушка, морщась от боли, устремилась за мной.
— Погоди. Да, я девственница, ты у меня первый. Прости, что смолчала.
— Тебе двадцать пять! — Мне, однако, не верилось, что в
данном возрасте такая красотка ещё ни разу и ни с кем. — Ты что монашка?!
Её губы задрожали, и слёзы из глаз потекли ещё сильнее. В
таком виде она выглядела жалкой.
— Я не могу это объяснить! Да и какая разница?! Не любишь
быть первопроходцем?! Я выбрала тебя и хочу, чтобы это был ты. Чего струсил? Не
малолетку же продырявил! — Теперь смотрит сердито и даже с вызовом. Нет, не
жалкая, а отчаянная. — Завтра мы уже забудем друг о друге. Какая тебе, к чёрту,
разница?! Дают — бери! Чего испугался?!
Берёт на слабо? Не на того напала. Чуть разозлившись,
подступил к ней и, подняв на руки, унёс в ванну. Поставил девушку на дно
душевой и залез сам. Настроил температуру воды. Лейкой начал смывать кровь с её
внутренних бёдер и ног. Резинку с себя тоже снял. Струю воды направил теперь на
её волосы и лицо. Катя прикрыла красные от слёз веки.
Не понимаю почему, но мне стало жаль её. Интересно, почему
нельзя было сказать сразу? Боялась, что начну смеяться или откажусь? Бабы...
Что ж хочет именно меня, значит сделаем так, чтобы никогда не забыла.