— Верно, — ответил Карим, кажется, уже догадавшийся, куда
я клоню.
Сэдэо тоже понял, задумчиво посмотрел на заиндевелое
окно:
— Если кто-то здесь и остался настолько древний, что
помнит самого Авара, так это старейшина отец Дарий.
— Он не будет с нами говорить или помогать, — отрезал
Карим. — Этот старик людей с материка, мягко говоря, не любит. Будь
его воля, он бы и вовсе никого не пускал на остров. Но его
дочьЭлайни...
— Что она? — заинтересованно уставился я на Карима, поняв,
что речь идет о той женщине хладной, которая спасла мне
жизнь.
—Элайни— главная жрица
храмаМараны, — сказал Карим таким тоном,
словно это должно мне было о чем-то сказать.
— И? Она тожевидит сны Мараны?
Здесь все подчиняются ее снам? — озвучил я догадку.
— Именно. Практически весь жизненный уклад хладных
крутится вокруг снов богини.
Сэдэо возмущённо уставился на Карима:
— Почему ты мне об этом никогда не рассказывал? Я ведь
столько раз спрашивал!
Карим снисходительно улыбнулся:
— Не все знания приносят удовлетворение, мой друг,
некоторые из них слишком возбуждают разум и порождают множество
вопросов, на которые ответов нет.
— То есть каждый раз, когда я расспрашивал тебя охладных, а ты отделывался общими ответами — это
ты так мое сознание от перевозбуждения берег?! — обычно спокойный
Сэдэо, вдруг вскочил из-за стола и со злой обидой уставился на
Карима.
— Этот секрет принадлежит не мне, и не мне о нем говорить,
— тоном, не терпящим возражений, ответил Карим.
— Но ведь сейчас ты Азизу рассказал без раздумий, — с
досадой глядя на Карима укорил его Сэдэо.
— Это другое.
— Другое, значит, — сердито фыркнул Сэдэо, сел на место и
раздражённо уставился в окно.
В комнате повисло молчание. Я чувствовал себя неловко,
из-за того что стал свидетелем сцены ссоры двух друзей. Поэтому
решил разрядить обстановку и перевести разговор в другое
русло:
— Нужно что-то делать. Предлагаю отправиться на улицу и
попробоватьразговоритьместных. Не один
отец Дарий здесь старец, я видел и других, пока мы
ехали.
ИКарим, и Сэдэо, ни слова не
сказав, принялись собираться. Очевидно, это значило, что они
согласны с моим предложением.
На улице народу не было вообще. Но в деревянно-каменных
помещениях кипела жизнь. С десяток женщин суетились в большом
деревянном доме с дверями и окнами нараспашку, оттуда валил