Крайне оригинальное прозвище для
человека, когда-то служившего в танковом полку. Только вот
незадача, никого не волновало, что Танкист был бурятом под два
метра ростом, а на службе заведовал хозяйственной частью и
обеспечением. В танковом служил? Значит, Танкистом будешь! А то,
что двухметровых бурятов надо ещё поискать — это так, мелочи.
— Мангал, засыпаешь у нас тут только
ты. Опять, небось, полночи по девкам шлялся? — раздался басистый
голос капитана отряда, что сидел на месте рядом с водителем, —
смотри, как бы тебе такими темпами шампур не оторвали.
— Кэп, так причём тут это? Я ж утром
как огурчик был, это все вибрации! Новенький вон тоже спит! —
возмущенно оправдывался Мангал.
— Ребят, может, хватит уже? —
послышался ворчливый голос сидевшего сзади Кадета, по
совместительству являвшегося заместителем командира.
Кадет был самым суровым и ворчливым
членом отряда, как и положено выпускнику кадетского училища.
Простой, неразговорчивый парень не запоминающейся наружности,
всегда выполняющий приказы. Наверное, таким и должен быть солдат:
безликой и послушной массой. Однако Кэп крайне высоко ценил
способности своего зама, поскольку предложение о его назначении
исходила именно от него. Егор не знал точно, что их связывает, но,
судя по всему, они были очень давно и хорошо знакомы, да и понимали
друг друга неплохо.
— Вот-вот. Надоело слушать, кого ты
там на шампур насадил. Прожарщик ты наш, — добавил капитан.
— Так я и не рассказываю… — начал
было Мангал, но осуждающий взгляд замкома заставил его умолкнуть на
полуслове.
На самом деле, Мангал не то чтобы
сильно любил мясо, и даже внешность у него была, что называется,
“не шашлычная”. Обычный голубоглазый блондин среднерусской
наружности. Который умел этой наружностью умело пользоваться. У
него раньше даже прозвище было — Красавчик. В какой-то момент шутки
про его любовные похождения вышли на новый уровень, и с иронией
называть его “горячим парнем” уже как-то надоело. А тут — целый
новый полигон для шуток! Он ещё не догадывался, что как только
шутки над новым прозвищем кончатся, ему придумают новое…
Дорога шла все дальше и дальше, унося
с собой последние остатки цивилизации. Разрушенной, местами весьма
сильно покореженной. Мертвой цивилизации. Теперь за окнами царил
преимущественно лес, иногда прерывающийся на очередную заправку или
остов сгоревшей машины.