Конечно, мы ведь веселенькая такая парочка. Она зимой и летом в
чем-то обтягивающем и соблазнительном, с развевающейся гривой
идеально уложенных каштановых волос, на неизменных шпильках. А я в
черных джинсах, цветастой майке или свитере и в ботинках на толстой
подошве. Какие тут сравнения! Даже если меня переодеть и накрасить
как куклу, все равно на Иркином фоне потеряюсь. Особенно с узором
на всем теле.
Продолжая вздыхать, я проводила подружку, пообещав точно
выполнить ее инструкции, и честно отправилась наполнять ванну.
Добавила немного медовой пены и опустилась в бурлящую воду,
стараясь не касаться холодных стенок. Маленькие спиральки пузырьков
закручивались у ног, густая пена щекотала плечи. Я расслабилась,
позволяя приятным ощущениям заполнить тело. Неожиданно вспомнились
руки Бестелиона, скользящие по моей коже. Горячие, прожигающие до
костей. Мурлыкнула и погладила себя по бокам ладонями,
вспоминая.
Жаль, что это был только сон. Как жаль. Но, с другой стороны,
может, и хорошо.
Поводила руками по мыльным вершинкам, складывая горы пены на
живот, грудь и плечи, одновременно рассматривая причудливые узоры
на собственном теле. Рисунок перестал двигаться, уютно закрутив
меня в свою тугую паутину, чуть выцвел, став светло-шоколадным.
Я подняла ногу, так и эдак рассматривая это чудо. В принципе
ничего страшного. В конце концов, всегда можно что-нибудь
придумать.
– Ничего, прорвемся, – подбодрила саму себя в зеркальном
отражении, заметив, что тоненькая веточка, еще недавно
красовавшаяся на щеке, уползла за линию волос.
Стараясь сохранить тепло, я наскоро вытерлась, закрутилась в
халат и юркнула под одеяло, мгновенно провалившись в сон.
***
Высокий седовласый мужчина на мгновение оторвался от чтения и
прислушался к доносившемуся откуда-то шуму. Вставать и подходить к
окну было лень, и он негромко позвал:
– Татанель!
Мгновение спустя посреди кабинета возник непримечательный
секретарь, поклонился и подошел к столу.
– Вы звали меня, Повелитель? – учтиво спросил он, незаметно
поправив чернильный прибор и выровняв стопку чистых
пергаментов.
– Я хотел бы узнать, что происходит, – недовольно сверкнул
глазами мужчина.
– Милорд Амадеус, это все Бестелион, – ответил секретарь и пожал
плечами. – Ему вздумалось разрушить дальние скалы. Только и
всего.