- Да уж, постреляли маненько, вашбродь, - скромно заметил в
ответ Федя.
[1]Мультук – среднеазиатское кремневое ружье.
[2]Басон – галун на погоне. Лычка.
Приказный – ефрейтор у казаков.
Аул Бами, бывший некогда текинским укреплением был занят
русскими еще в мае месяце, причем без единого выстрела. Кочевники,
справедливо опасаясь знаменитого белого генерала, предпочли не
рисковать, и отошли, оставив неприятелю не только свои жилища, но и
засеянные поля вокруг. Теперь солдаты из Самурского полка и
Кавказского линейного батальона, «вооруженные» для такой надобности
серпами и косами, убирали по очереди чужой урожай. А чтобы бывшие
владельцы, раздосадованные потерей, не организовали нападения на
«жнецов», их прикрывали разъезды казаков из Таманского и
Полтавского полков. Один из таких патрулей и встретил
возвращающихся из Бендессен охотников.
- Что с вами приключилось, барон? – удивленно спросил молодой
хорунжий, заметив мрачного, как туча в ненастный день, фон
Левенштерна.
- Мы есть попали в засаду, - охотно стал отвечать тот, но
поскольку его ломаный русский был малопонятен для однополчанина,
тот начал расспрашивать казаков, доктора Студитского, выделяющегося
среди прочих окровавленной повязкой на ухе, а так же ехавшего
замыкающим Будищева.
Таманцы, подозрительно косившиеся на своего урядника, старались
отделаться односложными ответами. Дескать, попали в засаду, да
отбились. Чего уж тут толковать? Врач, возможно, с удовольствием
посвятил бы офицера во все душераздирающие подробности их
приключения, но из-за обильной кровопотери сильно ослабел, и теперь
с трудом держался в седле. Так что отдуваться пришлось моряку.
Впрочем, и он не слишком потрафил любопытству молодого
человека.
- Стреляли! – устало пожав плечами, отозвался Дмитрий.
- Но как?!
- Долго. Чертовски долго!
К счастью для любопытного хорунжего нашелся один человек, не
пожалевший для него подробностей. Им оказался, разумеется, Федя
Шматов, обладавший счастливым даром не унывать в любой ситуации.
Увидев рядом с собой свободные уши, просто изнывающие от
информационного голода, бывший ефрейтор охотно присел на них и с
удовольствием вывалил все доступные ему сведения.
- Эх, мне бы туда! – не без зависти в голосе прошептал офицер,
провожая взглядом героев. – Тут бы не то что клюквой [1] пахнет…
тут в георгиевские кавалеры прямиком…