- Постараюсь, - отвечал ему Майер, усердно дуя на свое орудие
труда, после чего заглотил содержимое целиком и широко раскрыл
глаза от удивления. – Чудный супчик. Браво, Федя! Ты где научился
так хорошо готовить? Ей богу, даже не помню, когда я в последний
раз ел нечто подобное!
- Где уж мне, - простодушно отозвался денщик. – Это все Дмитрий
Николаевич…
- Вот как? – искренне удивился молодой человек и вопросительно
посмотрел своего бывшего соседа.
- Хобби у меня такое, - выразительно взглянув в сторону Федьки,
ответил тот. – Даг один знакомый научил в свое время.
- Кто, прости?
- Да так, один знакомый из Дагестана. Не забивай себе дурным
голову и кушай. Наедай шею, как у быка… хвост.
- С удовольствием.
Немудреное блюдо из вареной баранины настолько пришлось по вкусу
проголодавшемуся за время пути Майеру, что он непременно объел бы
своего товарища вместе со слугой, но неожиданно появился вестовой
от Скобелева и передал категорический приказ Будищеву вместе со
Шматовым немедля прибыть к генералу. Быстро накинув успевший
изрядно потрепаться китель, Дмитрий прицепил на пояс кортик и
револьвер, приведя своего гостя в восторг столь боевым видом.
Федька тоже приоделся в солдатскую кумачовую рубаху [4] без погон и
приколол к ней крест, пожалованный ему во время войны с турками
самим цесаревичем. Завершала его наряд внушительная кобура с
револьвером Галана.
- Да ты просто герой! – не удержался от ухмылки гардемарин.
- Смейся-смейся, - добродушно отвечал ему кондуктор, - а Федор
из этого чуда техники трех текинцев разом завалил, и жизнь мне
спас.
- Неужели, правда? – изумился Майер.
- Ага, - кивнул Шматов. – Только на четвертого патронов не
хватило, а Дмитрий Николаевич в него как ножик свой швырнет и прямо
в сердце, супостату. Так что он мне тоже жизнь спас.
- Федя – ты мой кумир!
- Хорош лясы точить, а то Скобелев с нас такую шкурку за
опоздание соскоблит, что мало не покажется.
Как выяснилось, командующий вызвал не только Дмитрия, но так же
всех уцелевших участников вчерашнего дела. Осталось их, к
сожалению, не так много. Двое погибло на месте, ещё один – Ефим
Дудка отдал богу душу уже после боя, а доктор Студитский и еще трое
казаков отправились в госпиталь. Так что теперь в строю стояло
всего лишь десять человек, включая Дмитрия, фон Левенштерна и
отчего-то их слуг.