- Куда идти, господин Онфим? - еще одна жалкая попытка
самозащиты. Не хозяин, а господин, просто вежливое обращение...
- Не прикидывайся, что не знаешь, остроухая. Веди меня в Друнг!
В самую глубь! Ты чувствуешь его, я знаю. Веди!
Агата коротко поклонилась. Закрыла на миг глаза, отрешаясь от
больного, злобного леса, жалкой на него пародии, что окружал ее
сейчас; чувства девушки-Дану потянулись вперед, к недальним холмам,
где из каменных гротов еще текли быстрые, незамутненные ручейки,
где на косогорах еще высились настоящие Lhadann Naastonn, Истинные
Деревья, где все иное, даже воздух...
Там, где родина Дану.
Лес отозвался тотчас же - слитным гудом исполинских ветвей,
нежным трепетанием не знающей увядания листвы (когда Дану
отступили, Lhadann Naastonn научились сбрасывать листву на зиму -
наивная попытка защититься от гнева хумансов, чей закон "Уничтожь
незнакомое!").
Онфим держался позади Агаты в трех или четырех шагах. Правая
рука на эфесе сабли; левая сжимает костяной стек. Наслышан о
чудовищах Друнга, зародившихся из останков злой магии, что огненной
метлой прошлась по твердыне древнего народа?
Сама Агата толком об этом ничего не знала, но надеялась, что ее
кровь, кровь Дану, послужит надежной защитой. Так уже случалось, и
притом не раз.
Мало-помалу изуродованный человеческий лес отступал. Среди
сорной травы мелькнула пушистая метелка Ssortti, на ветвях вполне
обычного дубка алел кружевной венчик Doconni, а вот и первый куст
голубой Auozynn, - считай, пришли.
"Здравствуй, Друнг. Человеческая гортань не в силах передать
созвучия твоего истинного имени: Dad'rrount'got. Даже примитивное
Дадрроунтгот (хотя и оно не имеет почти ничего общего с твоим
настоящим прозваньем) слишком сложно для них. Друнг! Кличка собаки,
или племенного быка...
Ну вот, ты и начался, Dad'rrount got. Я ступаю по твоей земле, а
шея моя охвачена злым человечьим железом. Наговорным железом. И я
бессильна против него. Я могла умереть, но мне были завещаны жизнь
и месть. И потому я веду этого грязного хуманса, чье дыхание
зловонней разлагающейся мертвечины. Прости меня, Великий Лес,
прости свою ветреную внучку, она слишком долго пела и танцевала...
Но теперь она платит по счетам всего племени Дану".
- Мы на границе Друнга, господин Онфим.
- Старайся, остроухая, и, быть может, проживешь сегодняшний день
без порки. Давай веди дальше! Веди, кому говорят!