Поэтому кратеры от выталкиваемой во вне миазмы отмечали весь наш
продолжительный путь.
-- Элестрия, а твой луч это вообще, что? - девушку я
пытал на привалах регулярно по поводу её фиолетового оружия.
Вообще, она кавайная. Неко мими, толстый белый хвостик.
Руки-лапы до локтя, ноги-лапы до колена. Из-под шлема с кошачьими
ушами и мордочкой ниспадают густые, крепкие белые волосы. Под
маской-шлемом видна человеческая кожа. Милый, на первый взгляд,
белый хвост может выпускать тонкие иглы, на которые девушка наносит
яд. Метает она их взмахом хвоста.
-- Я без понятия, Глава. Режет и режет. Какое мне дело. - пожала
та плечами, как обычно.
-- Поняв, что его питает, можно его усилить. Поняв, что он из
себя представляет, расширить применение. Иначе дезинтеграция Ксие
материи является сомнительным приобретением. Да, в схватках в этом
мире с равными, даже превосходящих числом, тебе вскоре не станет
равных, но что будешь делать если нападёт Высший?
-- Положусь на Вас. - явно улыбнулась она под маской.
С Юкихико было проще. Она выстреливала своими когтями на длину
до тридцати метров, могла задавать каждому свой вектор и менять им
кривизну при росте. Но вот плотность подкачала, у той же Элестрии
они многократно крепче. Выглядит она весьма... нормально, для
Пустого, костяной бронелифчик, с костяными шортиками, костяные
сапоги с торчащими вверх клинками в пол ладони на наколеннике.
Перчатки покрывающие предплечья с ножами идущими по тыльной стороне
защиты и так же клинком у локтя. Маска у неё чем-то лицевой щиток
хоккеистов напоминает. Четыре дыры в торсе, две в животе, нижняя
как если большой и указательный пальцы в кольцо соединить. Верхняя
с мандарин, в солнечном сплетении с бейсбольный мяч и под ключицей
с грейпфрут. Необычно.
Девушка она стеснительная. Неразговорчивая. Всех с уважительными
суффиксами зовёт. Плевок-сан, это да, это очень звучит. Но не
угомоняется.
Ладно, веселью время, потехе час.
Меня там ждут Гиганты,
Меня ждёт моя боль,
Она хочет стать Платиной,
Противиться? Кто я такой?
Моя очередь идти на внешний рубеж, и резать, резать, резать!
Резать и Крошить!
Сентябрь-ноябрь. Две тысячи десятый год. ПМ.
Отступление.
Ураган. Он не качал деревьев. Деревья в этом лесу уже забыли,
как это. Но он был. Глаз бури в центре спирали переламывающий
вечное и бессмысленное скитание Чистильщиков, нёс крупицу
созидания.