Шооран не двинулся с места. Он
впервые видел так близко детей сухого оройхона и теперь поражался
их одежде – чистой и мягкой, розовым необожжённым рукам и не по
возрасту детскому занятию: дома в великого вана играли только
пятилетки – один приказывал, другие повиновались, выполняя команды.
А здесь сидели и стояли с десяток почти взрослых парней. Один из
них резко взмахнул палкой и выбил из‑под руки Шоорана скатанную
шкуру. Шооран наклонился, чтобы поднять её, но его ударили в спину,
свалили и, заломив руки, подтащили к сидящему толстощёкому
мальчишке.
Игра приобрела неожиданно неприятную
окраску.
– Славная добыча! – сказал
толстощёкий, разглядывая Шоорана. – Как ты посмел ослушаться,
вонючка?
– Я работаю, мне некогда заниматься
играми, – хмуро ответил Шооран.
– Вы слышали, что сказал этот
пожиратель нойта?! – Сидящий не скупился на оскорбления. – Он
работает!.. Кто позволил тебе ступить грязной ногой на мою
землю?
– Вы сами меня затащили, – защищался
Шооран, но его не слушали.
Внимание толстощёкого привлекла
шкура, а вернее – голова авхая.
– Кутак, глянь, как они похожи! –
обратился толстощёкий к одному из приятелей. – Это он свою невесту
распотрошил. А ну, поцелуйтесь! – приказал он.
Парни обидно захохотали. Шоорану под
нос сунули слизистую морду авхая с белесыми точками снулых глаз.
Шооран попытался отвернуться, но ему продолжали тыкать в лицо
беззубой пастью.
– Смотрите, он не хочет! – закричал
толстощёкий. – Он бунтовщик! Бросить его в далайн!
Угроза казалась бессмысленной, до
далайна была тройная дюжина шагов через мокрый оройхон, но, когда
Шоорана силой подняли на ноги, он заметил, что двое взрослых людей,
возившихся неподалёку, отвернулись и спешно уходят, и понял, что
хорошего ждать не приходится. Если его начнут окунать лицом в нойт…
Шооран дёрнулся и сумел вырваться из зажавших его рук. Противники
метнулись, отрезая Шоорану путь к отступлению, но Шооран не думал о
бегстве. Эта банда просто так, играючись, нарушала все священные
мальчишеские правила, и теперь Шоорану хотелось мстить. Он ринулся
к толстощёкому и, не раздумывая, влепил оглушительную затрещину.
Потом повернулся к остальным врагам. Те на секунду замерли, разом
выдернули из‑за кушаков короткие толстые палки и двинулись вперёд.
По изменившимся лицам и замедлившимся движениям Шооран понял –
пощады не будет. Убьют.