– Привет, маленький жирх!
– Привет, большущий Ёроол‑Гуй, –
отвечал Шооран.
Случившиеся поблизости жители
испуганно бледнели при виде такого запанибратства, а Мунаг
оглушительно хохотал, тряся бородой и распахнув тёмную, словно
шавар, яму рта.
Лезвие Шооран привёл в порядок –
вычистил и отполировал, подогнал свой нож под размеры костяного
сокровища, просверлил даже намертво забитый канал для колючек.
Неделю по вечерам, скрывшись от посторонних глаз, вращал костяной
иглой в замусоренном канале или правил остриё на куске кожи. Жало
зогга, и не одно, а целых пять штук, Шооран добыл сам. Нарвал
пятнистых стеблей хохиура и распихал их пышными метёлками вперёд в
отверстия шавара. На следующий день вытащил те стебли, что остались
целы, и в скукожившихся метёлках отыскал десяток зоггов. Оставалось
только раздразнить зогга, чтобы он, угрожая, выставил жало, а потом
резким движением раздавить крошечного гада, прежде чем он успеет
выпрыснуть яд.
Конечно, Шооран знал, что за такой
ножик, узнай о нём одонт, владельца немедленно отправят пройтись по
шавару босиком, но удержаться не мог и изготовил всё как надо.
Теперь нож выручил его, но в то же
время хранить его стало опасно, особенно если кто‑нибудь из
мальчишек донесёт о нём властям. Впрочем, Шооран надеялся, что
этого не случится, в конце концов, первыми и всерьёз напали они, и
вряд ли им захочется отвечать за свой поступок перед одонтом.
Приведя себя в порядок, Шооран вышел
к палатке. Мама была дома. Шооран высыпал из сумы харвах и с
гордостью раскатал перед мамой кожу авхая. Авхай уже полностью
обездвижел, и это немного омрачало радость охотника.
– Какой ты молодец! – протянула мама
восхищённо. – Настоящий охотник! Ты гляди – он ещё живой!.. – И
действительно, словно специально авхай округлил приоткрытый рот и
замер на этот раз навсегда.
– Это для тебя, – довольно сказал
сын, – сшей себе новый жанч.
– Спасибо, – сказала мама. – Только
как же быть, я сегодня не смогу кожу обработать, мне сейчас уходить
надо, я уже вымылась, видишь?
– До завтра кожа испортится, –
непонимающе сказал Шооран.
– Знаешь, что мы сделаем, –
догадалась мама. – Мы попросим Саригай, она шкуру выскоблит и
замочит в нойте, а я завтра доделаю всё до конца.
– Как же, согласится она… –
недовольно протянул Шооран, обиженный невниманием к своему подарку,
– а если и согласится, то выскоблить кожу как следует не
сумеет…