Молодая госпожа Гоам не любила мужа, но ни разу не возразила,
приняв повеление императора со всем положенным почтением. Но она
была гордой молодой женщиной и прекрасно осознавала, что происходит
из необычной семьи и достойна уважения. Именно уважения она ждала
от мужа. А он даже не предупредил ее, решив взять наложницу, тем
самым унизив ее перед всеми слугами и домочадцами.
Этого госпожа Гоам не могла забыть мужу даже многие годы спустя,
хотя ее муж был не первым и не последним, кто обзаводился
наложницами, но высказывать свое недовольство женщина предпочитала
Ляне, зная, что та не обладает в доме хоть каким-то влиянием и не
сможет отбиться.
— Теперь его нет, а я должна смотреть на его поросль в моем
доме, — хмуро сказала госпожа Гоам.
Эмилянь сжалась еще больше. Подвески почти коснулись колен.
— Я скажу это только один раз, Ляна, — отчеканила мачеха. — Ты
зависишь от моей милости, от милости Дашана. И я прямо сейчас могу
выгнать тебя на улицу! Нет! Еще хоть раз услышу от тебя столь
наглые речи и велю выпороть! Свой дом? Свободная жизнь? Думаешь,
раз мой покойный муж тебе это обещал, то можешь смотреть на меня
своими наглыми глазенками? Кем ты себя возомнила? Госпожой? Тебя
лишь называют второй молодой госпожой семьи Гоам, но от этого ты не
перестаешь быть отродьем наложницы, безродной девки без семьи. Моя
бы воля, ты бы не жила в моем доме или жила на правах служанки, а
то и рабыни! Мой муж дал тебе дом, дал все то, что ты имеешь, но
его нет. Ты должна у меня в ногах валяться и благодарить. А ты
смеешь говорить в моем присутствии!
Ляна не поднимала головы и старалась не вздрагивать всякий раз,
когда госпожа Гоам повышала голос.
— Матушка! — взмолилась Сурри, пересела поближе и, взяв чашку
обеими руками, подала матери. — Не волнуйтесь. Не волнуйтесь.
Выпейте чаю.
Госпожа Гоам громко выдохнула, взяла чашку и шумно глотнула.
Лана беззвучно сглотнула. Повод для претензии был мелким, но
девушка знала, что из-за последних переживаний мачеха была готова
воспламениться и по менее значимой причине.
— Поправьте молодой госпоже прическу! — велела госпожа, а потом
поднялась и, сопровождаемая парой служанок, вышла из комнаты.
— Ох… — вздохнула Суррель. — Матушка сегодня разбушевалась.
Ляна не ответила, но чуть расслабилась и выпрямилась.