Неожиданно попугай завозился, царапая руку сквозь сюртук. Берроуз пересадил его с левого локтя на правый и пошел дальше.
И тут дорогу ему загородила прекрасная девушка, лет юных и бережных. Подбоченясь она воскликнула:
– Раздери меня якорь, да это же славный папочка Берроуз!
Капитан прищурился и сказал:
– Что-то я не помню тебя, чадо.
Она представилась, приложив загорелую, как нежный картофель руку к не менее картофельному личику:
– Я Изабелла Дронсон, и я здесь для того, чтобы отвести самого лучшего капитана архипелага в самые лучшие комнаты!
– Бывшего капитана, – нахмурился Берроуз, – Все в прошлом, детка.
– Настоящего. – жемчужные зубки блеснули на солнце. – Все жители архипелага помнят ваши заслуги. Губернатор устраивает празднество в вашу честь. Пойдемте со мной, капитан.
На глазах старика блеснули слезы. «Старина Мальдаро, ты все-таки не забыл про меня».
Попугай занервничал, закружился на месте, потом вспорхнул на плечо хозяина, ткнулся холодным клювом в загорелое ухо и произнес:
– Не ходи…
– Кыш, глупая птица. – дернул головой Берроуз. Ему вдруг стало стыдно за своего питомца. Он даже не удивился, что тот внезапно заговорил. А вдруг девушка слышала?
Но та лишь заразительно рассмеялась.
– Какой у вас очаровательный попугайчик.
– Да уж, – промолвил капитан. – Это очень старая птица. Он у меня, сколько себя помню.
В таверне было много народу. Но общий настрой Берроузу не понравился. Люди кричали, размахивали руками и грозили сжечь заведение вместе с хозяином. Тот стоял мрачный и злой, в смоляных глазах неприступная решимость, а нервные, поросшие черной щетиной пальцы ощупывали рукоятку пистолета за поясом.
– Что случилось, парни? – прокричал Берроуз.
К нему обернулись, заговорили разом:
– Проклятый Джеферсон дерет за пойло десять шкур!
– За стакан рома требует 20 пиастр!
– Сколько?! – поразился Берроуз. – Джеферсон, ты что сбрендил?!
– А что я могу сделать?! – прошипел хозяин. – Воды нет, колодцы пересохли! Дождя не было целую вечность! Я хотел закрыть таверну, так не хотят! А раз не хотят – пусть платят! Я сам позволяю себе лишь полкружки воды в день!
– Ах ты, жадная гадина! – взревел какой-то моряк, – Получи!
В голову Джеферсона полетела глиняная миска. Он уклонился, зло ощерился и рванул из-за кушака пистолет.
И тут раздался звонкий голос спутницы капитана: