– Мне ужасно жаль, – произнес он тоном, говорившим об обратном. – Но я не понимаю, какое отношение моя дочь, моя семья или моя карьера имеют ко всему этому.
Франкен кивнул:
– Мы не в состоянии заставить тебя работать на нас, Сандберг. Если ты откажешься, мы почти ничего не сможем сделать на сей счет. Но… – он сделал паузу, пожал плечами, – ты не скажешь нет. Поскольку в противном случае поставишь под удар жизнь…
Он остановился, искал нужное слово какое-то мгновение. Но не находил.
Секунда тишины. Две.
А Вильям не мог отвести взгляд от лица Франкена. Впервые с начала встречи на нем проявилось беспокойство, едва уловимое, где-то на заднем плане почти непроницаемой маски. Оно с таким же успехом могло быть наигранным, хитрым ходом с целью сломить его упрямство, но, смотря на генерала, он не мог отделаться от ощущения, что тот на самом деле чего-то боится.
– И чью же тогда? – спросил Вильям.
Никакого ответа.
– Чью жизнь я поставлю под удар?
Франкен обменялся взглядами с Коннорсом, прежде чем повернулся к Вильяму снова. Потом откашлялся.
– Громадного количества людей, Сандберг.
Ничего больше он не сказал.
Снова сел.
Вильям колебался. Они надавили на нужные рычаги, в меру приоткрыли занавеси, заинтересовали его и подогрели любопытство, привлекли внимание, и он не остался равнодушным.
Утратил способность защищаться.
– И что случится с тысячами людей? – спросил он наконец.
Тишина.
– Что я должен сделать для вас?
Франкен сидел неподвижно достаточно долго, и Вильям уже стал беспокоиться, не умер ли он, но потом генерал потянулся к своему компьютеру. Кивнул в сторону стен, предлагая: посмотри.
И Вильям сделал это. Одновременно на проекторах перед ним стало меняться изображение.
За несколько секунд окрашенные цифры ушли в стороны и утонули на заднем план, исчезли, в то время как отдельные пары из них остались, соединились вместе и выстроились вдоль края картинки. Постепенно изображение как бы уменьшилось и дало место для новых цифр, а потом их становилось все больше, и они соответственно уменьшались в размерах. Окрашенные цифры постоянно уходили, в то время как другие выбирались, соединялись, размещались увеличивающимися группами в одном углу, распространялись на всю сторону и в конце концов превращались в единицы и нули.
Вильям поймал себя на том, что он стоит затаив дыхание.