Он уже мог угадать некую закономерность среди всех этих единиц и нулей, но только когда каждую цифру заменила комбинации странных знаков, у него отпали всякие сомнения.
Тому, что увидел Вильям, было место в музее. Пожалуй, в каком-нибудь университете или исследовательском центре, где угодно, только не здесь. Не в изображении проекторов на тысячелетней стене в замке где-то в Лихтенштейне и определенно не в присутствии серьезных мужчин в военной униформе, имевших в виду, что это важное сообщение, которое только сейчас удалось расшифровать.
Представшая перед Вильямом Сандбергом картинка состояла из сотен символов и штрихов, выстроившихся в ряды и одновременно разбитых на вертикальные колонки.
– Ты знаешь, что это? – спросил Франкен.
Вильям кивнул.
Клинопись.
Он встречался с подобным только в книгах. Одна из самых старых в мире систем письма, ее примеры можно было увидеть на глиняных табличках в телепередачах по археологии. Сейчас стены вокруг него покрывали черно-белые пиксельные версии точно таких же надписей, и они якобы несли в себе неслыханно важное сообщение, которое не удавалось понять.
Вильям долго стоял и смотрел на непонятный для него текст. Двое мужчин не ограничивали его во времени.
Наконец, он опустил взгляд.
– Я не понимаю, – сказал он.
Никто не ответил.
– И вы перехватили это сейчас?
– Перед тобой сборный материал. Он у нас уже какое-то время.
– Вам известно, о чем там речь?
– Да, но тебе не надо этого знать.
Он устало посмотрел на Франкена, не вкладывая в свой взгляд какого-то особого смысла. То, чего Вильям не мог понять, касалось гораздо более приземленных вещей.
– По-моему, вы ошиблись. У вас неправильное представление о моих знаниях.
Снисходительная улыбка в ответ.
– Я работаю с шифрами. Я не египтолог.
– Шумеролог, – поправил его Коннорс. – Знаки шумерские. – А потом: – Мы знаем твою специализацию. Другие переводят надписи для нас.
– Но почему я здесь? Если вы уже получили это из цифр, – пояснил он. – Если вы уже раскололи шифр. Для чего я вам нужен тогда?
Наконец Франкен опустил глаза со стены и посмотрел на Вильяма. Спокойно, пристально. Когда он потом ответил, его голос звучал до крайней степени серьезно.
– Сандберг, у нас не так много времени. – А потом: – Нам нужна твоя помощь, чтобы зашифровать ответ.