Затем проявилось осязание. Виктор лежал на чем-то слегка
упругом, гладком и приятно прохладном. Пошевелил рукой. Движения
оказались лёгкими, тело слушалось, как после сеанса массажа. И ни
одеяла, ни подушки. Просто кровать или плотный матрац. Рука
двинулась дальше. Результат не обрадовал: кровати тоже не
наблюдается, если только он, подобно Гулливеру, не угодил в страну
великанов Бробдингнег и не валяется теперь на постели одного из
аборигенов.
Рука быстро ощупала тело. Одежды нет, но и тело сильно
отличалось от его родной оболочки. Уж своё-то тело за прошедшие
почти полвека он знал досконально. Но в целом он оценил новую
оболочку на твёрдую пятёрку. И кожа – плотная, гладкая,
шелковистая, словно детская.
Последним включилось зрение, и сразу резануло болью по нервам,
словно пилой. Виктор плотно зажмурил глаза и вздохнул. Затем
осторожно приоткрыл один глаз. Лучше не стало. Отвернулся от света
и проморгался от слёз, потоком текущих из глаз. Сразу стало чуть
лучше, но резь в глазах лишь снизила напряжение, став из
невыносимой просто неприятной.
Опершись на правую руку, он перевернулся на бок и с трудом сел.
Открывшееся ему зрелище более всего напоминало горячечный бред.
Большая квадратная комната без окон, дверей, какой-либо мебели и
без намёка даже на светильники, тем не менее была ярко освещена.
Свет шёл отовсюду. И в этой комнате прямо на полу вповалку лежала
целая куча голых мужчин.
«Если это – баня, то круто тут гуляли!», – промелькнула ехидная
мысль. Но помещение не было похоже ни на баню, ни вообще, ни на что
ранее виденное.
Виктор пригляделся уже более внимательно: совершенно лысые
парни, по виду лет двадцати, спали как-то неправильно. То есть
спали-то они так же, как спят все млекопитающие: ровное дыхание,
наверняка – хотя он и не проверял! – замедлившийся пульс… Вот
только не будет взрослый мужчина, подобно его соседу, во сне
сосать, причмокивая, свой большой палец. И не станет, как лежавший
совсем рядом, сворачиваться клубочком, словно малыш-трёхлетка. А
кто-то и вовсе обделался, разлив под собой желтоватую лужу.
Неожиданно раздался резкий, какой-то свербящий звук. Он словно
выворачивал наизнанку, царапая где-то внутри, чуть ли не в кишках.
Виктор сморщился, помотал головой и подумал, что такой бы ревун, да
на заставу – все бы просто взлетали!