– И
правда, какой-то ты зеленый, паря… Съел чего?
–
Скорее, выпил, – ответил я, устроившись на верхнем
ярусе.
Колдыри понимающе заржали, сделав воздух в
камере непригодным для дыхания, и вскоре к ним присоединился
расписной сиделец. А от меня все благополучно отстали, посчитав ещё
одним любителем нализаться всякой гадостью, лишь бы вштырило
посильней. Таким хоть конец света, они своего любимого занятия не
бросят.
Кровать представляла собой жёсткий каркас из
широких стальных полос, едва прикрытых жиденьким матрасом, но мне
спалось там, как на пуховой перине. Даже чёртовы паразиты,
копошащиеся где-то внутри меня, особо не беспокоили. Поднялся я
лишь на ужин, который проглотил за один присест, после чего хотел
уже завалиться обратно, но на свою беду бросил взгляд на
противоположную камеру, где тоже в тот момент происходила раздача
еды. И едва не поперхнулся от увиденного.
По
ту сторону решеток спокойно стояла синекожая девушка в
легкомысленном наряде из кожаных полос. Юбка, что-то вроде топика,
и наручи до локтей. Особо это одеяние ничего не закрывало, а
наоборот – выставляло напоказ аппетитные формы, хоть и непривычного
цвета. Даже не синего, а какого-то пурпурно-фиолетового оттенка. Но
необычная кожа моментально отошла на второй план, когда я перевел
взгляд выше.
Лицо вполне нормальное, даже симпатичное,
волосы огненно-рыжие, а вот на голове задорно торчала парочка
изогнутых рожек. Не такие огромные, как были у настоятеля храма, но
тоже внушительные. Только у неё глаза не сияли беспощадным
фиолетовым огнем, а были цвета расплавленного янтаря с вертикальным
зрачком. Как у кошек и прочих некрупных хищников. Также из-за
оранжевой копны отчетливо выглядывали острые кончики ушей, никак не
человеческих.
Либо там сидит стриптизерша прямиком с
празднования Хэллоуина, либо…
–
О! Заценил нашу горячую соседку? – мерзко оскалился стоявший возле
меня Горький.
–
Да уж, такое тяжеловато не заметить, – покачал я
головой.
–
Эй, рогатая! – громко крикнул мой расписной однокамерник, сложив
ладони рупором. – Дашь на себе прокатиться, а?
– У
тебя что, лишняя душонка в запасе есть? – не осталась та в долгу. –
Или своей не дорожишь?
Говорила она вполне обычным звонким голосом,
на чистейшем русском языке. Никакого акцента и даже говора, как у
большинства местных. Хоть диктором устраивайся.