Гранёный стакан стал в своём роде символом этой эпидемии
«несунизма»: желающие принять на грудь ничтоже сумняшеся
«заимствовали» его у «автоматических водораздатчиков» и,
использовав по назначению, даже не уносили с собой, а просто
разбивали или выбрасывали. Словно вандалы какие-то или, вообще,
дебилы.
Дегустировать газированную воду – что с сиропом, что без – я не
решился. Не потому, что испугался микробов на стенках наспех
помытых стаканов или что в кошельке не нашлось подходящей монетки
(одно- или трёхкопеечной) – именно в эту минуту дало о себе знать
выпитое час назад молоко. Добавленная к нему газировка наверняка
оказалась бы той самой каплей, что переполнила бы чашу терпения.
Моего терпения. Причём, не в фигуральном смысле, а в плане
физиологии. В смысле, мне стало так невтерпёж, что мозг фактически
отключился. Поэтому вместо того, чтобы немного подумать и поискать
отхожее место внутри вокзала или в ближайших окрестностях, я рванул
через площадь под эстакаду, а потом по переходу наверх, в сторону
Новослободской. Память подсказывала, что в середине восьмидесятых
на пересечении этой улицы и Бутырского Вала располагался
общественный туалет. И не какие-то там сине-зелёные кабинки
грядущих времён или примитивный «типа сортир», а вполне себе
капитальное сооружение, встроенное в угловой дом.
Память не подвела – туалет отыскался именно там, где и
предполагалось. На первом этаже высокого здания с вывеской
«Социалистическая Индустрия» на крыше.
Еле дождавшись зелёного светофора, быстро рванул по «зебре» к
вожделенным дверям, «украшенным» с детства знакомыми символами «эМ
и Жо». Участок дорожного полотна между бордюрами я преодолел
буквально за пару секунд и тут же, почти не целясь, метнул смятый
кусок фольги с остатками недоеденного мороженого в раскачивающуюся
возле столба урну. Сорвав точным, метров на десять, броском
невольные аплодисменты прохожих. Ощущая себя едва ли не
баскетболистом-снайпером из команды мастеров, поймавшим кураж,
рисующимся перед публикой и кладущим в корзину очередной
трёхочковый. Впрочем, долго удивляться собственной меткости мне не
пришлось. Во-первых, потому что спешил. Во-вторых, поскольку начал
потихонечку привыкать к этой приобретённой непонятно откуда
способности – попадать в цель без особых усилий, одним лишь
желанием. Ну а, в-третьих, уже через десять минут я просто забыл об
этом маленьком инциденте. Вновь выйдя на воздух, подставляя лицо
неяркому солнцу, радуясь подступающей вечерней прохладе и свежести
от только что прошедших по улице поливальных машин.