Мать не
выдержала такого удара и слегла с тяжелым недомоганием. Мало ела.
Почти не говорила и много плакала. Как и я. Спустя две декады ее не
стало. Она просто уснула, отправившись вслед за своим любимым. Моим
отцом.
Так в свои
полные двенадцать я остался круглым сиротой. Других родных у меня
не было. Ну... или же мне о них никогда не рассказывали. Семья
Анчадаля, с которой мы дружили, взялась присматривать за мной.
Точнее ─ его мать. Отец Чада все же был Шепчущим и дома появлялся
изредка. Когда раз в году, а когда и реже.
С этим
парнем мы были полными противоположностями. Он ─ тихий книжный
червь, готовый за любую новую книгу отдать последнюю рубаху, с
пристрастием и талантом к кулинарии, не переваривающий больших
компаний. Готовить Чад он начал лет с одиннадцати, когда ему на
глаза попался томик рецептов разных народов. С того момента и
начались его кулинарные эксперименты, в которые нередко он вовлекал
и меня: должен же кто-то таскать ингредиенты?
Анчадаль
рос не самым общительным эльфом. Он не любил активных игр, на манер
неуловимого Сида или ему подобных, а при разговоре с любой девушкой
пунцовел и робел, не в силах произнести и слово. Из-за этого над
ним частенько насмехались, что еще больше не располагало его к
общению.
Я же был
другим. Потеря родителей в столь юном возрасте сильно ударила по
мне, вырвав из жизни несколько месяцев, которые я провел в слезах и
депрессии. Я и не помню их толком. Все как в тумане. Сплошная серость и тянущая пустота в груди.
Зато я смог справиться с этим. Не сам, конечно. Чад и его мать
постоянно находились рядом, за что я им благодарен.
Проснувшись
однажды утром, я вдруг понял, что остался один. И, несмотря на
заботу друзей, в жизни может случиться всякое. Потому я должен
двигаться вперед. Я стал тренироваться. Не только стрельбе из лука,
но и комплексно, хотя тогда я даже не понимал, что это такое.
Тренировался и все. Просто, помимо бега к озеру и обратно, я
отжимался до потери сил. Часто плавал и нырял, подолгу задерживая
дыхание. А сколько я провел времени, лазая по деревьям?! А сколько
раз падал? Ух... От воспоминаний аж заболел копчик, а на спине
зазудели старые шрамы.
Также я
напросился к охотнику, который знал моего отца, в ученики. Он
тяжело вздохнул и, посмотрев в мои пылающие решительностью глаза,
не смог отказать. Раз в неделю я проводил с ним целый день,
впитывая науку леса. Как тихо ходить, чтобы под ногами не треснула
ни одна ветка и не приминалась трава. Как ориентироваться в
направлениях. Где достать воду и еду. Как не замерзнуть в холодную
ночь или обсохнуть без огня. Он учил чувствовать лес. Дышать лесом.
Быть лесом.