-Князь, - обратился Герарди к корнету уже официальным тоном, -
щадя Вашу щепетильность, предлагаю прогуляться до дома смотрителя,
рассказать ему нашу легенду об искомой кузине, попросить помощи… ну
и вообще - занять разговором, чтобы он какое-то время сюда не
совался.
Контора находилась в приличном и совсем не заброшенном
состоянии.
- Не далее, как вчера, здесь тщательно убирали, - констатировал
Кошко, проведя пальцем по крышке бюро.
- И не только пыль, - продолжил Герарди, вороша клюкой в печи, -
последний раз топили явно бумагой - пачка даже в золу не
рассыпалась…
- При этом хозяева не торопились, всё аккуратно сложено. Никаких
следов спешки, - заключил Кошко…
- Александр Иванович, - обратился Герарди к Гучко, - посидите,
пожалуйста тут, поизображайте местного клерка, заодно - поизучайте
содержимое ящиков, а мы с Аркадием Францевичем прогуляемся по
остальным помещениям.
Из-под массивного конторского стола, куда Гучков залез в поисках
какой-либо случайно оброненной или забытой бумажки, его вытащил
настойчивый стук в дверь. На пороге стоял моложавый франт, одетый
по последней парижской моде, явно не клерк и не коммивояжёр,
которого можно было бы представить служащим в этой скромной
конторе. Редкая пока ещё бородка клинышком плохо сочеталась с
гусарскими, закрученными вверх усами, а учтивое выражение лица - с
холодными серыми глазами, глядящими поверх собеседника.
-Простите за вторжение, - на прекрасном немецком, с лёгким
акцентом произнес незнакомец, насмешливо оглядев помятого и
замызганного Гучкова, - я без предварительного доклада ввиду
срочного дела. Когда бы я мог увидеть господина
Вюртсшафтпруфера?
-Да-да, конечно, - автоматически кивнул Гучков, мучительно
соображая, как в таких случаях полагается себя вести, - а как Вас
представить?
-О! Не утруждайтесь, махнул тростью гость, усаживаясь в кресло.
- Просто доложите, что прибыл гонец со срочным сообщением от
Фалька… А Вы, судя по акценту, тоже не здешний? Польша? Соратник
пана Пилсудского? Угадал?
- Господи, какая встреча! - раздался неожиданно над ухом Гучкова
торжествующий голос Герарди, - Князь Оболенский, флигель-адъютант
Его Величества собственной персоной! Вот уж никак не ожидал Вас
здесь увидеть!
Оболенский вскочил, как будто внутри его разжалась пружина, лицо
моментально стало пунцовым, а пальцы, сжимающие набалдашник трости,
побелели от напряжения.