— Ну, не такие уж они и уродливые. И потом, тебе же их не варить, — хмыкнул Люцифер, вспомнив эльфийскую принцессу, слетевшую с отбора, поддавшись на уговоры низшего демона, который, не мудрствуя лукаво, развратил ее прямо в дворцовом туалете, лишив девственности. — Да и прибыли еще не все. Асмодей везет жемчужину коллекции.
— Так это из-за нефилимки весь сыр-бор? — без интереса спросил принц, а король с тоской подумал, разглядывая чадо: «Как это у меня, властителя преисподней, родился такой отпрыск?»
Принц красотой не блистал. Да что уж там, он был откровенно уродлив. Большая шишковатая голова на тоненькой шейке крепилась к огромному студенистому туловищу. Пожрать Его Высочество был совсем не дурак, чего нельзя было сказать о науках и учебе. Недостаток обаяния с лихвой компенсировался садистской жестокостью и яростной злобой, таящейся в непривлекательном теле адского наследничка.
«Уж женить бы скорее и отселить в дальнее королевство», — с тоской подумал правитель Преисподней, с отвращением глядя на жующего сына, пожирающего баранью ногу.
Претенденток бездушному Люциферу было бесконечно жаль. Адские муки, в сравнении с жизнью с его сынулькой, казались правителю детскими шалостями в дворовой песочнице.
— Хватит кочевряжиться, — наконец произнес он.— Женишься как миленький на той, кого я назову. У меня на твою будущую жену большие планы, ты ее и видеть не будешь. Продолжишь издеваться над демоницами, как ты любишь.
— И зачем тогда этот фарс с отбором, если ты все уже решил? — хмыкнул принц, вытирая лоснящийся подбородок.
— Потому что так положено, — хмыкнул Люцифер.
Асмодей вел своего скакуна и напевал песню «Металлики». Мою любимую, кстати. Оторвавшись от преследователей, он расслабился и пребывал в благодушном настроении. Как я это поняла? Да фиг знает — внутренний голос подсказал. Да, у меня и такой есть.
— В туалет хочу, — наконец, решилась я, вспомнив, что в торговом центре, совсем недалеко, есть прекрасный уголок задумчивости. Грязный и загаженный, сей клозет меня привлек неслучайно. В нем было два выхода. Входишь внутрь, проходишь длинный, кишкообразный тубзик и выходишь с другой его стороны.
— Ничего, потерпишь, — ехидно ощерился демон, напрягшись разодранной спиной.
— Не могу потерпеть. У меня критические дни начинаются. Уделаю всего твоего скакуна. Вряд ли ему понравится, — хмыкнула, наблюдая, как на макушке моего телохранителя появляются острые рожки. Ха, бинго. Вывела из себя ирода.