— Ты, — вдруг взревел он, словно очнувшись от наваждения, и оттолкнул от себя мое расслабленное тело.
— Ах ты, сволочь. Совсем одурел, демонюка. В следующий раз не посмотрю, что ты контуженный — так огрею. Целоваться он лезет, — выдохнула, делая вид, что возмущена его поведением.
— Ну, насколько я успел заметить, ты не была особо против, — ухмыльнулся Асмодей и, слегка покачиваясь, встал на ноги.
— Да, что б ты понимал, — вызверилась, — я думала, ты умер! Этот Гаврюша силен, конечно. Как щенка неразумного тебя уделал!
— И? Что с того? — издевательски улыбнулся адский рыцарь, стряхивая пыль с вконец угвазданного пиджака.— Неужели расстроилась?
— Не дождешься, — буркнула и облизала горящие огнем пересохшие губы.
Асмодей задумчиво посмотрел на меня и спросил:
— Ангелина, что ты почувствовала, когда пробудилась сила?
— Какая еще сила? — удивилась и вспомнила бурлящую энергию, пронесшуюся по моему телу. — Здорово, видать, тебя шарахнуло… Так я что? убила Архангела? — осенило меня, и я едва не упала от свалившегося на голову осознания. Раньше-то я муху прихлопнуть не могла. Жалела.
— Ну, не думаю, что Гавриил мертв, скорее даже наоборот. Роняя тапки, за подкреплением побежал. Они-то думали: шлепнут тебя, пока ты не стала проявлять талантов, и концы в воду. Обломались, пернатые. Пошли уже, горе. Валить надо. Послал дьявол заданьице, — сказал адский рыцарь и, прихрамывая, пошел к выходу из ангара.
— А Анжелика, это кто? — засеменила я рядом, стараясь не отставать.
— Не знаю никакой Анжелики, — злобно буркнул демон и замолчал.
— Эй, а мы как же? Нормально? Тут скоро ангельское воинство будет полным составом — из-за вас, кстати. Разрушили имущество, и бежать, да? Конь ваш сожрал все, что нашел. Требую возмещение ущерба! — услышала я недовольный голос Кафра. — Жалобу буду писать в адскую канцелярию, — расхрабрился дурачок, совсем потеряв страх и не обращая внимания на побледневшего Мутилла, дергающего его за рукав.
— Из-за нас? Из-за нас? — задохнувшись от злости, взревел Асмодей, принимая демонскую личину. — Нехрен было девчонку красть, и голова бы не болела. Ты спасибо скажи ей вон, что живой остался. Давай, давай, пиши. Бумага все стерпит. Жаль времени у меня нет, а то бы я тебе ручонки твои шаловливые повыдергивал. Хотя, думаю, несколько минут я все же уделить вам могу, — морду рыцаря пересекла кривая ухмылка, и он, танцуя, направился к растерявшему браваду джинну.