– Он секретарь твоего отца.
Я замерла и скривилась.
– Леди Алиса, – мужчина встал и
поклонился мне.
Оглядела его, не в силах вымолвить не
звука. Посмотрела на такого же недоумевающего директора. Петр
Яковлевич тоже взглянул на меня, но его лицо озарила мысль, и он
воскликнул:
– Вы не говорили, что ее отец –
кто‑то из верхушки!
Секретарь пренебрежительно оглядел
директора с ног до головы и проигнорировал.
Я уже ничего не понимала. Интерес был
где‑то на задворках, голова болела, не в силах вынести новую
информацию. Мне срочно нужно было поспать, иначе свалюсь в обморок
или чего похуже. Но я не могла поддаться собственным желаниям.
Здесь и сейчас я не имела права голоса. Если уйду, то последует
более жестокое наказание.
– К сожалению, Ваш отец – Лорд
Асгард, не смог приехать за Вами лично, поэтому отправил меня в
качестве своего представителя, – новый виток слов секретаря моего
отца, что отпечатываются в моей голове.
Лорд? Странное обращение секретаря к
своему боссу. Всегда подозревала, что власть имущие люди этого мира
– чокнутые. Но не до такой же степени! Хотя, может мой отец –
иностранец? У нас подобное не ново, Лера, вроде, француженка, нет?
Глупо забивать голову не нужными домыслами, сейчас меня это мало
интересовало.
Мужчины говорили об этом странном
Асгарде, или как его там, как о моем отце. Никто из них не ставил
под сомнение этот, скажем так, "термин" в отношении меня! Никто не
собирается меня удочерять. Он и есть мой биологический отец.
Осознание накрыло волной неверия и
яркой вспышкой понимания.
– Если Вы готовы, можем отбыть
сейчас, – спустя пару минут заявил секретарь.
Он не давал выбора, лишь выдал
утверждение. Откажись я сейчас, то, скорее всего, получу
взбешённого "папочку", который примчит через пару часов и силой
увезёт в мой новый "Дом". Мне это не нужно. "Зачем" и "почему" –
вопросы не для этого момента, сейчас я должна справиться с этими
проблемами, а не добавлять новые. Так что взяла себя в руки и
попыталась контролировать панику.
– Можно мне время до завтра? Хочу
собрать вещи и попрощаться со всеми, – хриплый сбивающийся голос
выдавал эмоции.
Но никто не отреагировал на него.
Мужчины улыбались мне, каждый со своей целью и пониманием
ситуации.
Директор "Надежды" делал это
заискивающе и облегченно. Он был рад моему скорому отбытию, но
что‑то заставляло его переживать. Может то, что в любую секунду я
могла нажаловаться на неприемлемые условия жизни, казнокрадство и
неправомерные действия его и сотрудников Дома? Все это было
неправильным, однако Петр Яковлевич с таким же рвением закрывал
глаза на многое, что здесь творилось без его участия, по большей
части бросая пыль в глаза администрации.