- На неочевидных у нас не только
Кривощеков. Еще два следователя есть, а их поручения вы не
выполняете! – взорвался Головачев. Крыть карту Кривощекова было
нечем, если только кивать в ответ на подобные кадры в угро. – И
поручения других следователей, что на раскрытых сидят, ваши
сотрудники тоже не спешат выполнять. Одни лишь отписки строчить
умеют!
- Илья Юрьевич, - притормозил
Головачева Мохов, пару раз хлопнув ладонью по столешнице, - мы
сейчас нераскрытые преступления обсуждаем.
- Вот именно, - поддержал начальство
Лусенко и не упустил случай поглумиться. – Без нас у вас бы вообще
раскрытых дел не было! С такими-то кадрами, - и он вновь
всхрапнул.
- В общем так, товарищи! - Мохов
повысил голос, заглушая разошедшегося начальника угро, – Не знаю,
как вы это сделайте, и сразу говорю - отговорки я слышать не желаю!
Но, чтобы к концу года показатели раскрываемости взлетели вверх! Я
больше не собираюсь краснеть в Управлении! За прошлый год у нас
самые низкие показатели в городе! За первое полугодие этого –
скорее всего будет также!
Головачев с Лусенко уставились в стол,
наливаясь кровью так как далее пошли ненормативная лексика и
сравнения с представителями животного мира.
- Илья Юрьевич, - выпустив пар, уже
более спокойным голосом обратился к подчиненному Мохов, - Шафиров
вам нового сотрудника отправляет, выпускника нашего университета.
Документы по нему уже в работе, я дал команду ускорить все
проверки.
- Одного? - уточнил
Головачев.
- Одного, - подтвердил Мохов, разведя
руками. – В Управлении вчера у Шафирова сидели. Так сильно ругается
наш непотопляемый, - вспомнив минувшее, Мохов поморщился. - Просил
семерых, а получил лишь четверых. Так мне, Илья Юрьевич, с боем
пришлось у коллег вырывать для вас сотрудника. Цените.
- Спасибо, Андрей
Игнатьевич.
- Ладно, товарищи. Можете быть
свободны. И повышайте раскрываемость, повышайте.
- Илья Юрьевич, ты чего, обиделся что
ли? – Лусенко вновь ожил, когда они вышли из кабинета начальника
милиции. - Да ты чего? Отбрехались и пошли дальше работать. На
жизнь надо смотреть проще, - он заржал, игнорируя хмурый вид
коллеги, и повернул в сторону угро.
Наконец последний поворот и Головачев
на месте. Не обращая внимания на вскочившую с места, при его
приближении, секретаря, с кипой бумаг на подпись, подполковник
зашел в свой кабинет и грохнул дверью. Секретарь поняла, что
начальство не в духе и не будет беспокоить его минуты три, в лучшем
случае пять. Так-то Капитолина Ивановна числилась в учетной группе
и даже имела звание, но все и всегда ее величали секретарем, а она
не обижалась.