- Если я помню правильно, то мы где-то здесь, - сказал дядюшка и
ткнул в небольшой клочок карты недалеко от центра, но в такой
области, где оказалось не слишком много поселений. – Если в
ближайшие дни дорогу нам преградить река, то вскоре окажемся в
довольно большой деревне на трех холмах. Там находится резиденция
хозяина местного уезда, вот только я не помню, кто именно владеет
землей.
- Значит, туда и направимся, - решил маг и нахмурился, услышав
тихий стон от Эмиля. – Дай флягу.
Мальчишка вновь пришел в себя, но лишь на мгновение. Жар
окончательно спал, и лоб юноши покрывал холодный пот.
- Разведи огонь, - велел маг.
Пока мертвец искал среди кустов сухие ветки и отвязывал от седла
последнюю связку с дровами, мастер вытер лицо Эмиля платком и в
который раз внимательно его рассмотрел.
У мальчишки было худое лицо с тонкими изящными чертами. Легкий
изгиб бровей, приподнятые уголки глаз, тонкий нос и мягко
очерченные губы делали юношу даже красивым, хотя красота эта была
чуть странная, диковатая, как у лесной кошки. Волосы, пусть и цвета
земли сейчас, заплетенные в десятки косичек и собранные в хвост,
придавали Эмилю еще более диковинный вид в сочетании с одеждой по
восточной моде.
Если бы даян взялся определить происхождение мальчишки, то решил
бы, что его слуга родился в одной из западных провинции. В Бурууне
или Голыне, где среди густых лесов и плодородных полей обитало
много людей с ярким цветом волос. Там встречались и рыжие, и
блондины. Там мужчины вдевали в уши массивные золотые кольца, а
женщины носили шапочки и монисто из золотых и серебряных монеток.
Там рубахи ткали из грубого льна, а шелк отвергали. Там даже
бедняки украшали свою одежду вышитыми знаками, призванными отогнать
зло, а дома – защитной резьбой. Там плохо приживались традиции
других земель, а свое принято было отстаивать до последнего вздоха.
Те края в императорском дворце часто звались варварскими, но маг
несколько раз бывал на западе и считал те земли удивительными и ни
на что иное не похожими. Эмиль вполне мог быть оттуда родом.
В очередной раз Ляна очнулась от приступа кашля, сотрясшего все
ее тело и едва не обернувшегося тошнотой. Девушка вскинулась,
пытаясь сесть, но тело ответило сильнейшей слабостью. Голова тут же
пошла кругом, перед глазами заплясали цветные пятна и все
задвоилось. Почудилось даже, что высокое солнце разделилось на два
одинаковых диска и припекает сильнее, чем в самый ясный летний
день.