Под слова господина Адэра Ляна без труда представила себе
картину прошлого. Ей почудилась висящая в воздухе пыль, которую
поднимали копытами кони, сухая ломкая трава, выжженная солнцем, и
пение труб, сопровождавшее странствия принцев. Она видела суровые
загорелые лица, длинные косы, украшенные полосками кожи, цветными
шнурками и бусинами. Ощущала смрад и жар тел. Различала тряские
повозки, в которых ехали женщины, дети и старики, усталых рабов,
плетущихся следом за бесконечным караваном, и голодных псов с
высунутыми языками, охранявших путешественников от не менее
голодных волков.
- Люди эти всю жизнь прожили на равнине, знали как пережить
холод в степи, как вытерпеть летнюю жару, когда крупные и наглые
слепни нападают тучами и нет от них спасения, - погрузившись в
истории, рассказанные ему когда-то, говорил даян, - но никому из
них не довелось бывать в горах, а именно горы встали на пути
кочевников. Никто из них не знал, что лежит по эту сторону, но
отступать было некуда. – Даян потянулся к костру, чтобы подбросить
в огонь пару веток. – Долго бились кочевники, пытаясь противостоять
бесконечным пустынным землям, непроходимым древним скалам и бурным
рекам, пока однажды утром Атал не сел на коня и не объявил, что
увидел во сне тропу, способную вывести людей на другую сторону. Уже
после сказители насочиняли множество небылиц о величественных
созданиях, прекрасных долинах и древних мудрецах, которых
принцы-степняки встретили на своем пути в том путешествии, и многие
из тех историй сейчас передают как правдивые притчи из жизни
великих основателей империи. Правда же состоит в том, что в своем
путешествии на запад клан кочевников потерял не меньше трети людей
и половину лошадей. Суровая зима застала путников в самых
бесплодных и непроходимых местах, снежные лавины, будто кара Земли
и Неба, поглотили под своим покровом десятки и сотни жизней,
навсегда закалив выживших. Еще до того, как степняки покинули
кровожадные горы, Лон дал себе зарок, что обязательно найдет своим
людям пристанище в новом краю и подарит им новую страну, которая
будет лучше всех степей востока.
Ляна вздохнула. Старинная история, всегда казавшаяся ей сказкой
в устах лукавых старичков, готовых за пару монет и чашку чаю
поведать кучу небылиц, внезапно обрела вкус, цвет и даже запах.
Заскрипела на зубах песчинками, поднялась парком над котелком с
супом. Эмилянь смежила веки и продолжила слушать.