Передо мной появилась комната, больше напоминающая ресторан. Разного размера столики, казалось, предназначались для обычного приема пищи в семейном кругу, для спокойного отдыха с газетой и горячей чашкой кофе или же для шумных посиделок в компании друзей. Над каждым из них, несмотря на лившийся сквозь стекла ранний солнечный свет, парили желтоватые светляки. Они сияли ярче любой свечи.
– Выходи, – напомнила мне Патрисия, а сама осталась в кабинке лифта.
Она опустила ладонь вниз и вскоре скрылась за туго переливающимися потоками лавы.
Я сделала шаг в комнату, с интересом рассматривая стены с мелкой красно-желтой мозаикой. Однако мне не удалось пройти дальше, так как со стороны кто-то налетел.
– Ты, – прорычал Исмир, брат Самилии.
– Пусти, – я попыталась вывернуться.
Однако он схватил меня за плечи и резко толкнул к стене, заставляя удариться о холодную поверхность.
– Вот мы и одни, – с улыбкой предвкушения проговорил он.
Его глаза выглядели в точности как мои, но в них не наблюдалось ни капли тепла. Взъерошенные черные волосы и легкая небритость придавали Исмиру небрежный вид.
– Мне больно.
– Отлично, сейчас станет еще хуже, – и у него на ладони появился сгусток огня.
Он увеличился, постепенно превращался в змею, что, извиваясь, потянулась ко мне и остановилась у самого лица. Я попыталась отодвинуться, избежать чего-то страшного, однако ничего не удалось. Из пасти ненастоящего зверя вырвался огненный язык, который прикоснулся к щеке, опаляя кожу с соответствующим шипением.
– Жаль, что обычным огнем тебя не возьмешь, – ухмыльнулся Исмир, и после этого появилось жжение возле уха, потом на шее, плече.
Боль была нестерпимой. Однако я сдерживалась, закусывала губу, лишь изредка мыча. В плечо давили, отстраниться от этой штуковины не получалось. Красные всполохи вместо глаз ненастоящей змеи словно собирались загипнотизировать, и лишь ее язык не переставал шевелиться.
– Нет, пожалуйста, – я с большим усердием сделала попытку освободиться.
Это была не иллюзия, не обман ощущений и зрения. Моя кожа чуть ли не полыхала, боль отдавалась сразу везде. На плече образовались волдыри, а после плоть попросту запеклась, покрываясь черными рубцами.
Я все-таки закричала. Ногтями впилась в руку обидчика. Мне стало трудно дышать. Единственным желанием стало прекратить эту пытку, но Исмир не позволял, все сильнее прижимая к стене. Боль колючей лозой побежала по телу. От нее не было возможности увернуться, она отрезвляла мысли и одновременно туманила. Иногда глаза заволакивала черная пелена, но с новым толчком жара та исчезала. Вскоре язык огненной змеи начал прикасаться к уже поврежденным участкам, в разы усиливая эту пытку.