Нет, врагов красномордых я так и не разглядел. Они прятались
среди густых зарослей леса на другой стороне огромной поляны.
Поляны, Карл!
Сколько я потом не вытягивал недоумённо шею, несмотря на
свистящие над моей головой дротики, никакого шоссе с джипом,
машиной дорожников и толпой спецназеров обнаружить не смог. Их не
было! От слова «совсем»! Вот машина моя, уткнувшаяся смятым боком в
здоровенную каменюку, была, а всего остального, по идее, должного
её окружать, не было.
Со всех сторон просторную поляну огораживал лес, проскочить
через который, слетев с дороги, моя машина никак бы не смогла.
Слишком густые посадки в том месте, на которое указывает оставшаяся
позади автомобиля примятая трава. Трава, Карл, а нихрена не свежий,
щедро наваленный, ноябрьский снег! Да и начинается этот странный
тормозной путь вовсе не от деревьев, а, словно ниоткуда взявшись,
прямо посреди поляны. Не по небу же я сюда перелетел. Я б такое
запомнил.
Приехали! Либо у меня поехала крыша, либо одно из двух.
Скорее всего, во время аварии меня долбануло обо что-то башкой и
теперь я лежу в коме, а всё, что происходит вокруг — плод
галлюцинаций, частенько сопутствующих сотрясению мозга.
Так что можно не бояться ни этих красномордых придурков, ни их
врагов.
Сука! Шоркнувший по самой макушке дротик, прилетевший с дальнего
края поляны, убедительно доказал, что боль в этом примерещившемся
мире ничем не отличается от настоящей.
Припав к земле, я ухватился за сильно засаднившее место,
чувствуя, как по волосам и пальцам засочилась самая настоящая
тёплая и липкая — моя, млять! — кровь.
Если это и галлюцинации, то они чересчур реалистичные. Нужно
было как-то выбираться из этой ситуативной жопы. Оставалось лишь
решить, как.
Если принять во внимание, что красномордые не стреляли в меня, и
если предположить, что подстреленный детина пытался вытащить меня
из-под обстрела, наверное, более разумным было бы перебраться под
защиту этих псевдо-ковбоев.
Я уже вознамерился, встав на четвереньки, двинуть в сторону
красномордых, когда, казалось, бездыханная туша громилы
шевельнулась. Послышался тихий короткий стон, неоспоримо
свидетельствующий о том, что этот грубиян, чуть не задушивший меня,
всё ещё жив.
Чёрт! С одной стороны, этот верзила слишком тяжёл. С другой,
возможно, пытался меня спасти. Опять-таки, спасение этого бугая
может принести мне какие-то преференции при общении с его дружками.
Как ни крути, лучше постараться вытащить его с поля боя.