Некроманты сами по себе странные (что
оправдывает специфика их магии). Некроманты из Королевской службы
безопасности — и подавно.
— Чудесно. — Комиссар подхватил
папки, хотя найти что-то чудесное в происходящем мог только человек
с очень странным чувством юмора. — Будьте готовы, что с вашими
сотрудниками захотят переговорить. С вами, разумеется тоже…
Договорить он не успел: дверь
распахнулась, и запыхавшийся секретарь выпалил:
— Комиссар, к вам пришли.
То, что пришли, стало понятно в ту же
минуту, когда секретарь был отодвинут с той безапелляционной
бесцеремонностью, свойственной людям, считающим себя вправе
пренебрегать нормами этикета.
— Добрый день, — комиссар шагнул к
некроманту и протянул ему руку.
— Не сказал бы, что он добрый, — сухо
прозвучало в ответ. — Где жертва?
— Так… в морге же, — вырвалось у
Фетроя.
Сухой взгляд пробежался по нему от
макушки до кончиков штиблет, снова поднялся наверх и остановился
где-то на уровне переносицы. Тяжелый взгляд, неприятный, из-под
которого хотелось незамедлительно ускользнуть.
— Понимаю, что в морге. Проводите
меня к ней.
— Разумеется, — комиссар опомнился
первым. — Пойдемте, мистер… Как я могу к вам обращаться?
— Это совершенно необязательно.
— Но позвольте. Как я могу быть
уверенным в том, что вы — это вы?
Некромант раскрыл ладонь, под кожей
сверкнула магическая печать Королевской службы безопасности. Знак,
который с некоторых пор наносился всем сотрудникам без исключения и
давал особые преимущества. Впрочем, не только преимущества: случись
кому-то с такой печатью проболтаться о том, что происходит в
закрытых стенах здания КСБ, его ждала мгновенная, но достаточно
болезненная смерть.
— Убедились? — по-прежнему сухо
поинтересовался он. — Теперь ведите.
Из кабинета старшего констебля они
вышли втроем, оставив взволнованного секретаря за спиной.
— Пригласите коронера, — бросил
комиссар отрывисто, а после обратился к некроманту: — Вот,
документы по делу.
Он протянул мужчине папки, но тот
покачал головой.
— Позже.
Мужчина был таким же, как его голос:
высоким и худым, как высушенный солнцем бамбук. Тем не менее под
его уверенными шагами стонал старенький настил коридора, а
ступеньки, уводящие вниз, разразились жалобным хрустом. Фетрой
украдкой взглянул на комиссара, но тот оставался невозмутим.
Перехватив папки так, чтобы не выскользнул ни один лист, он
спускался следом за некромантом. Настенные артефакты — слишком
дорогое удовольствие для полиции, поэтому здесь по-прежнему горели
газовые светильники.