Мысленно ругая себя за слабость, он
тем не менее старался ступать едва слышно. Показалось, или в самом
деле стало еще холоднее? Что творилось за дверью, он не видел, но
по спине заструился противный липкий пот. Особенно в минуту, когда
выдох сорвался облачком пара. Приложив ухо к двери, констебль
замер, слушая тишину, в которую сначала ворвалось какое-то
звяканье. Затем — шорох.
А потом голос, от которого волосы на
затылке встали дыбом. Не голос некроманта, звучавший по-прежнему
сухо:
— Что с тобой произошло?
Нет, другой, голос девушки. Слабый,
тихий, доносящийся словно с того света.
— Змея… должна… умереть…
Констебль сжал руки так, что ногти
впились в ладони.
— Змея… должна… умереть… — Голос
становился все громче, громче и громче, мертвая девушка говорила
все быстрее, слова сливались воедино и превращались в какой-то
потусторонний речитатив. — Змеядолжнаумереть, змеядолжнаумереть,
змея… должна… умереть!
Последнее она выкрикнула, и Фетрой
отпрянул от двери. Пожалуй, так он не бегал даже в детстве, когда
за ним погналась собака размером с теленка. Он бежал, а в ушах до
сих пор звучал этот голос, и, казалось, теперь он будет звучать
вечно. Полицейский взлетел на этаж, пробежал по коридорам,
столкнувшись с кем-то, даже не заметил с кем, на ходу бормоча
извинения. В кабинет комиссара влетел, задыхаясь, чтобы доложиться,
но секретарь продержал его в приемной минут двадцать. Оказывается,
за время их отсутствия по какому-то важному поводу приехали из
градоуправления.
Чиновника, как и полагается,
провожали с расшаркиваниями, но стоило констеблю зайти в кабинет и
опуститься в кресло, как дверь тут же распахнулась снова.
— Передайте мне все документы и улики
по делу, — прозвучало сухое за спиной. — Теперь этим будет
заниматься Королевская служба безопасности.
Я смотрела на Ирвина, не в силах
поверить своим глазам.
Он был сводным братом. Был моим
лучшим другом. Мужчиной, который был мне безумно дорог…
Был?
Печать, поставленная на воспоминания,
дрогнула и пошла трещинами, я подавила желание обхватить себя
руками. Лишь бы не чувствовать. Не думать. Не вспоминать. Знал ли
он о том, что собирается сделать леди Ребекка и его отец? Вряд ли.
Не знал, не задумывался, ему было все равно, что со мной станет.
Наверное, это правильно: с той минуты, как Ирвин спустился по
лестнице после моей лжи, я уже не думала, что мы встретимся вновь.
Так легче и проще, так спокойнее, так и должно быть.