Фокс промолчал, хотя соблазн
отметить, что тупость в данном случае проявили не птицы, был
довольно велик.
– Чем менее развит мозг существа, тем
на более общие стимулы он реагирует, – сказал детектив. – Помните
брендированный полётный костюм Джайриса, сделанный специально для
вашей пиар-кампании?
Советник медленно кивнул, его разум
соображал стремительно и уже всё понял, но изо всех сил не хотел
принимать догадку.
– Я не ошибусь, если предположу, что
разработкой серебристого комбинезона и накрыльников, так похожих по
расцветке на оперение грозовых птиц, занималось министерство
туризма и охоты.
– Проклятье, – выговорил Советник. И
если бы у него не была абсолютно идеальная улучшенная кожа, он бы
сейчас совершенно точно вспотел. – Проклятье!
– И здесь невозможно доказать злой
умысел, – улыбнулся Фокс. – Ведь решение сделать дайвера похожим на
молниекрылов было вполне логично для пиар-акции, для шоу. Даже если
изучение воспоминаний вице-министра подтвердит, что эту идею
предложил он, что это доказывает? Ничего. Улик нет, доказательств
нет. Идеальное убийство.
Советник и детектив одновременно
прикрыли глаза, не желая поверить, что добрый и ни в чём не
повинный Джайрис погиб из-за прихоти какого-то сверх-богача. Хотя
оба уже поняли, что это так. Два человека из внутреннего круга
дайвера зажмурились в инстинктивном порыве спрятаться, хотя бы одну
секунду не видеть такой несправедливый и неправильный мир. Из
темноты смотрели серо-зелёные глаза, живые и лукавые, добрые и
смелые. Так было всего мгновение, пока видение вспыхнуло и погасло.
«Мой друг», прошептало воспоминание и умолкло.
– Вы утверждаете, что Джайрис погиб
из-за каприза крон-принца, который хотел оставить Медею себе и
только себе? – Советник был вне себя от злости, но тем жестче
держал себя в руках. – И всё это только ради того, чтобы изредка
посещать Медею с компанией друзей и развлекаться полётами в
лабиринтовых облаках?! Вы сами в такое верите?
Детектив молча смотрел на него в упор
и даже перестал мять шею.
– Вряд ли это первый раз в истории,
когда прихоть аристократа приводит к гибели простолюдинов, –
спокойно сказал он.
– Это не может быть просто прихотью,
– побледневший политик не отвёл взгляд. – Если ваша безумная теория
права, за действиями крон-принца кроется план.