Мумба немедленно взбеленился, поскольку за
отсутствием каких-либо иных внятных достоинств очень гордился как
раз длиной соответствующего своего органа. Как-то раз он поставил
этим даже в тупик наших снабженцев – никак не могли отыскать
подходящих по размеру защитно-профилактических средств. Поиски эти
сопровождались обильной перепиской, донельзя казённой, что делало
всякое серьёзное её чтение невозможным – у всех начинались колики
от хохота.
– Тихо! – гаркнул я, приподнимаясь с койки. – Мумба,
успокойся. Хань, заткнись. Не хватало мне только вас, уродов, от
трибунала отмазывать. Помните, что бывает за драку в боевой
обстановке?
– Сваарг, – мрачно бросил Назариан. – Не хотел бы я
там очутиться…
– А что, уже бывать приходилось? – немедленно поддел
его Глинка.
Назариан метнул на чеха гневный взгляд, но ничего не
сказал. Поднял отброшенный Кеосом журнал и зашуршал
страницами.
Я-то знал, что Назариан как раз бывал на Сваарге.
Правда, не в качестве заключённого – иначе его бы просто не взяли в
армию, – а посетителя. Приезжал на свидание к сестре. Девчонка
умудрилась вляпаться в какой-то «студенческий заговор» и получила
десять лет по статье «за недонесение», поскольку щепетильная
имперская Фемида не отыскала никаких доказательств её участия в
подготовке покушения на местного гауляйтера, сиречь
генерал-губернатора.
– Тихо, ребята, – уже нормальным голосом сказал я. –
Ничего не сделаешь. Взялся за гуж – не говори, что своя рубашка
ближе к телу. Там сейчас на самом деле умирают. Дети, девчонки,
старухи беспомощные. Или мы не мужики? Или мы не люди?
– И боевые приличные к тому ж… – громким шёпотом
сказал Раздвакряк.
– И боевые приличные к тому ж, – согласился я. – Так
чего ж не сделать дело, которое и правильное, и моральное, да за
которое ещё и платят? Что нам эти лемуры? Неужели нас хитрее? Мы же
не идиоты – дуром лезть в заросли, верно?
* * *
За пять часов до высадки с нами начали проводить
последний инструктаж. Каждый взвод собрался вокруг рельефной, на
компьютере смоделированной карты – место высадки с показанной
ближайшей задачей.
С нами был наш лейтенант и ещё один офицер, в кожаной
тужурке без погон, в простом чёрном берете, как у танкистов, и без
всяких эмблем на рукаве. Человек из ниоткуда. Лицо – истинно
арийское. Волевой подбородок с заметным до сих пор шрамом, холодные
серые глаза, из-под берета видны короткие светлые волосы.
Лейтенанта пришелец не перебивал, сел в сторонку и слушал себе, не
особенно отсвечивая.