Кто-то из десантников сдавленно охнул.
– Я тоже не поверил, – сказал лейтенант. Сейчас его
не возмутило столь бесцеремонное «наличие отсутствия боевого духа».
– Несколько миллионов – да столько, по прикидкам, не набиралось и
на всей планете. И что – они все сюда на крыльях прилетели? Под
землёй пробрались?.. Короче, неважно. Ребята, скрывать от вас не
буду… штаб решил, что настал удобный момент покончить со всем
лемурьим восстанием. Догадываетесь, каким способом?
Ну конечно, подумал я. Действительно, с точки зрения
отвлечённой стратегии можно достичь прекрасного результата.
Несколько миллионов врагов и всего лишь полусотня своих солдат. Ну
и пять тысяч гражданских, но это тоже наверняка в пределах
«допустимых потерь».
Прекрасное решение. Не спорю. Но как же
глупо…
– Конечно, бомба, – проговорил лейтенант. – Они
запускают первый бомбардировщик. На клиппере нет ракет достаточной
мощности, чтоб достать до нас. Бомбовоз пройдёт над нами и вывалит
свой груз. Взрыв будет воздушным, порядка ста килотонн. В штабе
полагают, что этого достаточно. По идее, убежище должно выдержать.
Его проектировали на двести килотонн.
Раздвакряк взмемекнул дурным голосом и едва не
повалился в обморок. Хорошо ещё, с двух сторон его придержали Хань
и Мумба. А то позору не оберёшься.
– Поэтому мы остаёмся здесь, – подытожил лейтенант. –
После… экстерминации враждебных форм жизни мы должны будем вывести
гражданских лиц в место эвакуации. Но это случится ещё через
семьдесят часов. Запасов воды и продовольствия тут на месяц.
Фильтры в порядке. Так что можете отдыхать, взвод. Всё ясно? Это
приказ! Разрешаю в виде исключения сыграть в карты.
…Сидеть и ждать, когда на тебя сбросят стокилотонный
атомный заряд, – невеликое удовольствие, должен я вам доложить. А
тут ещё местные. Пристали как банный лист – почему мы ушли от
бойниц и чего ждём теперь. Лейтенант категорически запретил нам –
«для невнесения паники» – говорить о готовящемся ударе. Наконец нас
оставили в покое.
Моё отделение было настолько деморализовано и
подавлено, что никто не хотел смотреть даже на девушек, что как-то
мало-помалу, бочком-бочком стали пробираться поближе к героическим
десантникам. Даже Мумба, великий любитель женского полу, доблестно
перевыполнявший, наверное, все мыслимые нормативы половой жизни,
установленные психологами типа госпожи Шульце, сейчас уныло сидел,
уронив чёрную бритую голову.