— Пара
слов, — напоминаю я.
— Куда ты
вчера исчезла из «Бабочки»? Я ждал тебя после смены, чтобы
поговорить.
Можно
рассказать ему все то, что я рассказала Митри, но это не имеет ни
малейшего смысла. Хотя бы потому, что я ему не доверяю.
К’ярду я
тоже не доверяю, но ему рассказала.
Какого едха
я постоянно о нем думаю?!
— Ты хотел
поговорить. О чем?
— Вирна,
это сложно.
— Не
сложнее, чем искать Лэйс, не имея ни малейшего представления о том,
во что она влипла.
Вартас
вздыхает, плотно сжимает губы, потом смотрит вдаль. В ту сторону,
откуда я пришла сегодня на рассвете, туда, где стоял эйрлат. Мне
хочется зажмуриться, потому что все это совершенно не к месту, но я
помню все, и помню слишком отчетливо. Прикосновение к плечу, взгляд
глаза в глаза, мгновение тишины и наше дыхание.
—
Пройдемся? — Вартас кивает в другую сторону, и я
соглашаюсь.
Мне нужно
повернуться к этому спиной и забыть, пусть даже забыть все до конца
не получится. Потому что помимо этого еще был ледяной, пробирающий
до костей ветер, грохот разбивающихся о камни волн. Дрожь тела,
втекающая в сильные руки, мокрые пряди, налипшие на лицо, и черные,
как ночь, глаза. Я не знаю, что это было, не представляю, я слишком
мало знаю о въерхах. Впрочем, кто о них знает много, кроме них
самих?
— Мы с Лэйс
не так долго встречались…
— Избавь
меня от вашей истории любви, — возможно, это звучит грубо, но мне
сейчас не до вежливости. У меня впереди покатушки через несколько
районов и беготня по улицам в поисках работы, а еще разбирательство
с деканом и подвешенное состояние по поводу места в академии. Не
говоря уже о том, что меня ждет после того, как я написала
заявление на Ромину Д’ерри, дочь главного судьи
Ландорхорна.
— Вирна, я
тебе не враг.
— Но ты мне
и не друг. Друзья говорят правду.
— Не
всегда.
— Я
возвращаюсь.
Резко
разворачиваюсь, но Вартас перехватывает меня за локоть.
— Лэйс не
говорила конкретики, но в «Бабочке» она познакомилась с людьми,
которые сделали ее такой, какой она стала.
— Серьезно?
Очень ценные сведения.
— Ты не
понимаешь... — Он замолкает: мимо нас проходит пожилая женщина с
испитым лицом, я ее знаю, она наша соседка через два дома. Она моет
улицы на Шестом круге (чистит вывески и указатели, убирает мусор).
Поравнявшись с нами, женщина угрюмо кивает, и идет
дальше.