— Вот поэтому и не надо. Давай
ведро.
Он не отнимал ведра, нет. Но забрал
его так, что Юльке не пришло в голову его не отдать. И шагнул на
крыльцо. Ей показалось — или он помедлил, перед тем как сделать
этот шаг?
Гость вернулся минут через пять. Он
был бледен и растерян. Но поставил мусорное ведро на место и как ни
в чем не бывало спросил:
— А чай у тебя есть? Утром нашли
только кофе.
— Конечно, есть. Вот же он стоит. Ты
хочешь есть?
— Если честно, то уже нет. А что,
весь праздничный стол ты сама приготовила?
— Да, — Юлька очень гордилась собой и
чувствовала себя совсем взрослой, — у ребят тридцать первого был
экзамен, а я сдала его досрочно. Поэтому приехала еще двадцать
девятого. Мама привезла продуктов, а я все приготовила. Нормально
получилось?
— Очень даже. Честное слово. Я весь
день ел, поэтому больше не могу.
— А я вот ужасно есть хочу. Я, как
только проснулась, сразу захотела есть.
— Покушай, — гость усмехнулся, —
закусывать никогда не поздно.
— А что, я была очень пьяная в Новый
год? — Юлька смутилась.
— Нормально, — подбодрил ее парень, —
ничего неприличного.
Он подмигнул ей и улыбнулся.
— Я почти ничего не помню, —
вздохнула она.
— Наверное, и как меня зовут, не
помнишь? — он снова ей подмигнул.
Она почувствовала, что краснеет,
растерялась и не знала, что ответить.
— Меня зовут Егор, — почти сразу
сказал он, и ее смущение сразу прошло. И стало очевидным, что Юльке
необязательно было запоминать его имя, и ничего страшного нет в
том, что она его забыла или не услышала.
Юлька налила чай себе и ему и начала
усиленно закусывать.
— У вас хороший дом, — произнес Егор,
отхлебнув из кружки и оглядевшись вокруг.
— Он совсем новый, его достроили
всего года три назад, — ответила Юлька. — Мама очень хотела дачу,
это была ее идея-фикс. Этот дом — он как ее второй ребенок.
— А твоя мама, она кто?
— Кем работает? Мама — бухгалтер.
Главный бухгалтер.
— Нет, я имел в виду вообще: какая
она?
— Моя мама? Даже не знаю. Она
веселая. И добрая.
— А папа?
— У… Папа — умный.
— А ты? — Егор ей подмигнул.
— Я? — Юлька засмеялась. — Не знаю. Я
тоже добрая и веселая. Наверно.
Ей было хорошо. Кухня вернула свой
привычный уютный вид, и разговаривать с Егором ей очень нравилось.
Он время от времени говорил что-нибудь такое, от чего ей
становилось весело и хотелось смеяться.