потом как-то незаметно стихает. И на это есть причины.
В детстве их дружба начиналась с вражды. Оба – единственные и оттого очень дорогие для
родителей дети. Правда, Роману даётся от этого полная свобода во всём, а отличнику Серёге
достаётся полная неволя. Мать его, Надежда Максимовна, буквально глаз с него не сводит. Серёга
какой-то неловкий, у него постоянно что-нибудь ушиблено: не одна рука, так другая, не рука, так
нога. Он почему-то падает там, где другой никогда не упадёт, ударяется там, где другой не
ударится. Скорей всего это из-за двух его физических изъянов. Во-первых, из-за
непропорционально большой головы, лишающей Серёгу всякого равновесия, а во-вторых – из-за
плоскостопия. Ну, с плоскостопием-то всё понятно – любого человека придави такой внушительной
головой, так и у него стопы выпрямятся. Только у Серёги это плоскостопие, кажется, во всём: в
походке, в любом жесте и движении. А вот голова у него, напротив, совсем не плоскостопая –
пятёрки так и сыплются в дневник. Однажды Серёга жалуется, что из-за этих плоских стоп его,
наверное, даже в армию не возьмут. Ох, как здоорово его потом можно было бы этим подразнить,
если б он сам не страдал от такой перспективы. Так что смеяться тут над ним даже как-то и не в
удовольствие.
Видимо, потому, что Серёга не только родительский, но и учительский любимчик, да и сама
Надежда Максимовна – учительница в младших классах, самомнения в нём – хоть отбавляй.
Белобрысому Роману он приклеивает прозвище «Беляк» с разными приложениями, так что Роман
разом обретает множество оскорбительных дразнилок, связанных с грибами, зайцами, но что
самое обидное и позорное – с белогвардейцами. На переменах Ромка-беляк гоняет неуклюжего,
как медвежонок, Серёгу по классу и лупит учебником по чему попало, а чаще, конечно, по его
большой изобретательной башке. А однажды, когда Огарыш уж как-то совсем неудачно, как из-под
топора, подстригает Ромку, оставив криво подрубленную челку, Серёга дразнит его «Бобиком».
Этого Ромка уже не выносит и дома со слезами жалуется матери. Его слёзы видит и тётка
Валентина, жена дяди Тимофея, которая сидит за столом со стаканом густого чая с молоком.
– Ну, так и ты ответь ему как следует, – советует тётка, – он тебе: «Бобик», а ты ему:
«Большеголовый Сундук».
У Ромки от удивления, кажется, сохнут не только слёзы, но и жалостливые сопли. Удивлённо