– Боги, – обреченно вздохнул Кенет, – зачем вы создали человека таким глупым?
– В чем дело? – Аритэйни оторвала взгляд от своего отражения в маленьком бронзовом зеркальце с наплавленным на него стеклом. Зеркальце было заморской новинкой. Кенет привез его жене из недавней поездки, и стоило оно недешево – но, по мнению Кенета, ни одно зеркало не может быть слишком хорошим или дорогим для Аритэйни. Лицо, которое зеркало сподобилось отражать, заведомо прекрасней любых самых дорогих и затейливых зеркал. Вот и сейчас на Аритэйни любо-дорого посмотреть. Не то что на него…
– Боги создали человека, – досадливо сообщил Кенет, – а человек создал церемониал. Очень глупая выдумка.
– И чисто человеческая, – усмехнулась Аритэйни. – Мне как дракону трудно ее понять.
– Мне как человеку тоже, – фыркнул Кенет. – Нам через полчаса нужно занять свои места, а я до сих пор не знаю, как мне одеться – как воину или как магу?
Маги редко бывают воинами, а воины почитай что и никогда не становятся магами. Кенет был единственным в своем роде исключением – и всякий раз перед любым торжественным событием ломал себе голову, мучительно пытаясь сообразить, что же ему надеть, дабы не вступить в противоречие со всемогущим этикетом: плащ мага или синий воинский кафтан хайю?
– Оденься как отец, – после недолгого раздумья посоветовала Аритэйни.
– Ни за что! – искренне ужаснулся Кенет. – Какой же из меня отец, если сынок меня мало не вдвое старше!
Действительно, положение Кенета можно было почесть двусмысленным. Обычай требовал, чтобы жениха к брачному ложу сопровождал отец, а невесту – мать… а в их отсутствие – сват или сваха. Даже Аритэйни забавно смотрелась на месте матери: на вид они с невестой были ровесницами. Что уж тут говорить о Кенете: жениху – своему наставнику в нелегком воинском искусстве – он годился если и не в сыновья, то в младшие братья, но никак уж не в отцы.
– И зачем только я их сосватал? – возопил Кенет.
– Чтобы они жили долго и счастливо, – хладнокровно заметила Аритэйни. – Надеюсь, у них получится.
– Наверняка получится, – невольно улыбнулся Кенет.
– До сих пор не понимаю, что Тайин в нем нашла, – вздохнула Аритэйни.
– Она говорит, что он самый добрый на свете, – ухмыльнулся Кенет. – И это чистая правда.
– Кто добрый – Аканэ? – удивилась Аритэйни.
