С вечера мы в Песках – ходим, ходим, натоптали в барханах троп, без счета перебили песчаников, Григорьев повредил респиратор – пришлось выдавать из запаса, у Алапаева резь в паху, Жогин, бледный, как смерть, – вот-вот потеряет сознание. Один я – ничего. Да Козлов. Козлов у нас главный.
Присели отдохнуть на бархан. Песчаники тут как тут, – уселись неподалеку, вылупились и ждут. Григорьев поманил пальцем. Доверчивые зверьки бросились наперегонки под каблук. Давить их – одно удовольствие, они лопаются, как кульки, и из сплющенных плоских лепешек фукает золотистый дым. Григорьев даже не улыбнулся. Раздавил последнего и сказал:
– Плохо.
– Ему плохо, – Козлов показал на Жогина. Тот лежал, отвалившись на спину, пальцы сжимались и разжимались, а лицо сводило от судороги.
– Вколи ему четверть ампулы, не то загнется до срока, – сказал Козлов Алапаеву.
– Ржавым-то шприцем?
– А ты поплюй, да вколи. Ничего ему не будет, потерпит.
– Главное – в этом квадрате. Я точно помню, что здесь. Еще на карте была отметка. Базальтовый столб. – Григорьев носком ботинка отбросил плоское тельце, потом поднялся и, прикрывая глаза, зло оглядел окрестность.
– Был, да сплыл. Может, его песком занесло, – Козлов вздохнул, оттянул пальцем резиновый край респиратора и высморкался на красный песок. – Здесь нас пятеро, на корабле – двое. Родионова не в счет. План такой…
– Погоди с планом, Козлов. Там, левее раздвоенного бархана, кажется, что-то темнеет. Похоже – столб.
Григорьев протер очки и стал смотреть, куда я показывал.
– Что-то есть. Черт! Был бы бинокль! – он посмотрел на Жогина.
Бинокля не было. Ящик с походной оптикой, который после посадки выгрузили на песок, исчез. Виноват был Жогин – его поставили сторожить, а он зашел за бархан помочиться, вернулся, а от ящика – одна квадратная вмятина. В Песках такое бывало.
Грешили на таинственных мантихоров, но самих мантихоров пока что никто не встретил. Ни следов, ни жилья – а вещи все равно пропадали.
– Ларин, – Козлов повернулся ко мне. – Ты увидел, ты и пойдешь. С тобой пойдет… – он посмотрел на Григорьева и усмехнулся. – Я пойду с Лариным. А ты, Григорьев, делай замеры почвы. Алапаев тебе поможет.
Он встал, стряхивая с комбинезона песок.
– Трубу брать? – я с ненавистью посмотрел на столб сборного огнемета. Весу в нем было два пуда с четвертью. Плюс комплект баллонов с горючей смесью. Да метровый шомпол для прочистки ствола. Да огнетушитель.
