Зима сорок первого года –
Тебе ли нам цену не знать!
И зря у нас вышло из моды
Об этой цене вспоминать.
А все же, когда непогода
Забыть не дает о войне,
Зима сорок первого года,
Как совесть, заходит ко
мне.
Хоть шоры на память
наденьте!
А все же поделишь порой
Друзей – на залегших в
Ташкенте
И в снежных полях под
Москвой.
Что самое главное – выжить
На этой смертельной войне,
–
Той шутки бесстыжей не
выжечь,
Как видно, из памяти мне.
Кто жил с ней и выжил, не
буду
За давностью лет называть…
Но шутки самой не забуду,
Не стоит ее забывать.
Не чтобы ославить кого-то,
А чтобы изведать до дна,
Зима сорок первого года
Нам верною меркой дана.
Пожалуй, и нынче полезно,
Не выпустив память из рук,
Той меркой, прямой и
железной,
Проверить кого-нибудь
вдруг!
(Константин Симонов)
Сашка учился писать. Нет, так-то писать он умел, и даже
грамотно. Он учился писать пером, злобно бурча себе под нос что-то
невразумительное, отдаленно напоминающее ругательства и проклятия.
Правда, определенную грань приличия в своих высказываниях парень не
переходил. Высунув кончик языка, неловко и чересчур нежно удерживая
неуклюжими пальцами перьевую ручку, он выводил на сероватых листках
прописей: «Зима. Вот и зима. Зина, Вова, Вера и Боба – на санки.
Ай, мороз! Береги, Зина, нос!»[i]
Аккуратно поставив точку в последнем восклицательном знаке он,
осторожно отведя перо от листа, обводящим пропись движением руки
вставил его в чернильницу-непроливайку. Стол был завален тетрадными
листками с каракулями, кляксами и надрывами от зацепов пера.
- Фух, кажется, начинает получаться, - выдохнул он, - но дело
обещает быть гораздо сложнее, чем я даже предполагал. Нет, ну как
вы такой хххх…, - Сашка в сердцах махнул рукой, - ну ты меня понял,
писать умудряетесь! Это же кошмар и пытка! Да я лучше бы на еще
одну штурмовку слетал, чем так мучиться!
- Кхм, - Никифоров широко ухмыльнулся, - ну, со штурмовкой ты,
брат, хватил! Уж лучше перышком по бумаге, чем брюхом по зениткам.
Сидишь себе спокойненько, водишь перышком по бумаге. Красотища!
- Да, ничего не лучше, не хочет это ваше перышко по бумаге, то
кляксы летят, то вон бумагу рвет. Первый раз за два дня что-то
нормально получаться стало. И это прописи для первого класса, а мне
в девятом учиться предстоит! Хоть садись и сам шариковую ручку
изобретай!
