Часть I
— Здесь часто люди пропадают. Да,
Вась? Вась? Вась?! Вася!!!
Над Москвой царил поздний летний вечер. В окно квартиры,
расположенной в доме недалеко от проспекта Энтузиастов, проникал
электрический свет уличных фонарей, неоновые отблески вывесок и
немного лунного сияния.
Я же, раздвинув серые однотонные занавески, уже второй час
пристально наблюдал за дверью бара «Небеса». Он находился через
дорогу. И мимо него шли люди, выбравшиеся из метро. Мелькали
доставщики еды, в основном юные орки. А несколько гномов, несмотря
на позднее время, занимались внутренней отделкой соседнего с баром
помещения. Они из магазина переоборудовали его в кафе.
Мда… я бы сейчас пожевал чего-нибудь.
Мой взгляд отлип от двери и обратился к стройной
девятнадцатилетней эльфийке. Она была в лёгком бежевом комбинезоне
и белых кроссовках на платформе. Остроухая так же, как и я,
наблюдала за баром и от волнения покусывала тонкую нижнюю губу,
словно хотела сожрать весь покрывающий её розовый блеск.
Глядя на девушку, я с тяжёлым вздохом произнёс, погладив себя по
впалому животу, скрытому чёрной футболкой:
— Ленок, а может сварганишь что-нибудь перекусить? Растущий
организм требует еды.
— Сколько раз тебе повторять! Я не Ленок, а Ленаэль из рода
Эльдан! — огрызнулась та музыкальным голосом и тряхнула гривой
золотистых волос, скрывающих заострённые ушки. И следом она
возмущённо уставилась на меня светло-голубыми глазками,
обрамленными пушистыми ресницами. — Да и вообще, где это видано,
чтобы чистокровная эльфийка организовывала ужин полукровке?
— Я квартерон, — сухо напомнил я, давно привыкнув к тому, что в
нашем обществе нечистокровные — это даже не второй сорт, а
третий.
Из-за того, что я на четверть эльф, а на остальные семьдесят
пять процентов человек, меня недолюбливали и люди, и остроухие.
Последние вообще не любили никого, кроме себе подобных, а таких,
как я, считали ублюдками и выродками. Хотя смазливые эльфы были
совсем не прочь обрюхатить наивных дурочек из числа людей, гномов и
орков. Вот и моя почившая мать была плодом подобной недолгой
«любви».
Тем временем Ленка провела узкой ладошкой по симпатичному,
немного измождённому недосыпом лицу. И я непроизвольно покосился на
её аккуратный носик и чётко очерченные светлые бровки.
Девица проговорила, сбавив обороты:
