Часть IV.
Преступник
Бальный зал Императорской магической академии блистал.
Многоярусные хрустальные люстры испускали лучи электрического
света. А тот отражался от мраморных мозаичных полов из чёрно-белой
плитки, играл на многочисленных украшениях гостей и тонул в бокалах
с шампанским.
В воздухе разносился звенящий женский смех, звучали весёлые
мужские голоса и витала пока ещё тихая музыка, издаваемая самым
настоящим оркестром.
Да, новогодний бал в академии он такой! В центре зала
возвышалась трёхметровая разлапистая ёлка, которая пахла смолой и
была украшена гирляндами, шариками и игрушками в форме лесных
зверюшек. Возле стен прикорнули столы с белоснежными скатертями и
угощениями в фарфоровой посуде. А бухлишко разносили расторопные
слуги в чёрных ливреях и белых сорочках.
Я же стоял за одной из витых колонн, поддерживающих высокий
алебастровый потолок, и лениво наблюдал за гостями. Их тут
оказалось целое войско: ботаники-отличники, родовитые студенты,
преподаватели, офицеры, аристократическая элита столицы и
незамужние красавицы, коих часто зовут на такие мероприятия.
И всё это напоминало мне базар, где одни между делом
присматривали себе покровителей, а другие — юных магов, способных
стать полезными для рода.
Был здесь и один из моих братьев. Илья несколько скованно
выхаживал рядом с князем Савёловым. И на его парадном мундире
красовалась медаль, вручённая самим императором. Брат ей очень
гордился. А ещё он гордился тем, что князь приблизил его к себе
после заварушки в Перекамске. Фёдор Николаевич не доверил ему
возрождённую дружину, но сделал кем-то вроде личного телохранителя.
Теперь Корбутов кружился возле него, точно верный пёс. Эх, кажись,
пропал Илюшка. Князь стал для него вторым отцом.
И тут вдруг мои мысли прервал довольный бас, раздавшийся позади
меня:
— Ах вот вы где прячетесь, Иван!
Я подпрыгнул от неожиданности и обернулся. Передо мной стоял
раскрасневшийся декан. Он держал в руке бокал с шампанским. И на
его массивной медвежьей фигуре красовался дорогой костюм с
вышивкой.
Хм… а у него, оказывается, есть пузико. Под мантией-то его
незаметно, а тут — добрый вечер. Надо будет тоже обзавестись
мантией, если я наем трудовую мозоль.
— Здравствуйте, Дмитрий Александрович, — вежливо поздоровался я
и мимолётом глянул в стрельчатое окно. За покрытым морозными
узорами стеклом царили густые сумерки, а на лёгком ветру
вальсировали снежинки.
