Я скинула шелковый корейский халатик и медленно, с наслаждением опустилась в благоухающее пенное блаженство. Вода в ванне расступилась, приняла мое тело и снова сошлась, надежно укрыв его и от изнуряющей июльской жары, и от всех этих подружек с их дачами, автобусами, детьми и комарами.
И тогда зазвонил телефон. Я, расплескивая воду, помчалась в прихожую.
– Алле!
– Извините, я ошибся номером, – пророкотал из трубки незнакомый баритон, и тотчас пошли короткие гудки.
«Уж не от Грома ли?» – подумала я, угнетенно наблюдая в зеркало, как стекающая с голого тела вода образует на полу маленькое Черное море. Время я еще не упустила, но и тянуть с выходом на связь, если этот звонок – «привет» от майора Сурова, не следовало.
Я пожала плечами, водрузила трубку на место и направилась в ванную – быстренько превращать священнодействие в «помывку личного состава».
«Интересно, какое задание я получу на этот раз?» – попыталась сообразить я и снова опустилась в уже начавшую оседать пену.
После быстрого и позорного провала разведгруппы в Югославии все мы стали как зачумленные – ни жизни, ни работы. Если, конечно, не считать жизнью воскресный «отдых» на даче, а работой – исполнение должности юрисконсульта Тарасовского Комитета солдатских матерей. Мне этого не хватало. И то, что работа в комитете – всего лишь «ширма», прикрытие, нисколько не утешало: уж очень однообразной была моя жизнь. Армия штамповала отписки, как брила затылки, – одна в одну. Меры, разумеется, принимались: одних списывали, других сажали, отчего моя деятельность тоже как бы имела смысл. Если бы Мату Хари продержали в таком положении, сколько и меня, она бы набрала вес и в конце концов выскочила замуж за вражеского офицера. Чтобы избежать еще худшей судьбы «вечной запасной».
Я покончила с мытьем, наскоро вытерлась, накинула сарафан и шлепанцы и выскочила за дверь. Газеты еще продавались, и я, схватив две основные, помчалась домой, на ходу просматривая колонки частных объявлений. Так и есть: одно было обращено ко мне.
«Багира, спасибо за науку. Ты еще помнишь нашу опушку? Твой Балу». Это означало, что Гром назначил мне встречу в городском парке Тарасова – возле деревянной статуи танцующего медведя – «Балу». «Спасибо» означало подтверждение обычного времени встречи – 18.00.
Я стремительно привела себя в порядок и поехала в парк – благо от моего дома это не так далеко.
