Я уныло рассматривала свое отражение
в зеркале. На моем лице не было ни малейших следов радости, что
пристало испытывать девице, которая вот-вот должна выйти замуж.
Рыжая грива, несмотря на все попытки
тетки Марты уложить ее в некое подобие прически, топорщилась во все
стороны и ниспадала тугими локонами до середины спины. Не
по-эрлайски бледную кожу лица украшала россыпь мелких веснушек.
Само лицо худое, костлявое. Вздернутый нос, упрямый подбородок.
Темные брови, изумрудно-зеленые глаза... По меркам благословленной
Эрлии, меня никак нельзя было назвать красавицей.
На худосочном теле расшитое свадебное
платье, доставшееся от Фарлины, — сестры моего будущего мужа,
висело мешком. И в росте и в комплекции я первой красавице деревни
значительно уступала. Подол укоротили, а вот перешивать платье для
меня никто не стал. Покроем свадебный наряд напоминал тунику, так
что проблему решили просто — на моей талии потуже затянули кушак.
Правда, перед этим бабка жениха не упустила возможности в очередной
раз уколоть меня и громко посоветовала:
— Девка, напихай себе чей-нибудь за
пазуху! А то плоская, аки доска!..
На высказывание будущей родственницы
я не обратила внимания. Как и на смешки, переглядывания и
перешептывания женщин, которые собрались в доме старосты.
Жители деревни считали, что такой
замухрышке, как я, необычайно повезло. Ведь меня решил взять в жены
молодой кузнец — богатырь, красавец и, самое главное, единственный
сын старосты. А по мне так просто белобрысый детина с завышенным
самомнением. Фирдан будто являлся живым воплощением древней
пословицы: «Сила есть — ума не надо».
Разумеется, выбор красавца Фирдана не
одобрили ни его отец с матерью, ни многочисленные родственники и
прочие деревенские жители. Где это видано, чтобы сын старосты
женился на травнице, которая живет в полуразвалившейся хибаре на
окраине деревни? Когда один из самых завидных женихов округи берет
в жены сироту, девчонку без роду и племени и, что немаловажно, без
гроша в кармане?
Совета родичей Фирдан слушать не
стал, от деревенских просто отмахнулся. А я... моего мнения никто и
не спрашивал.
Мне бы, дуре рыжей, заподозрить
неладное, когда молодой кузнец слишком зачастил к моей избушке. То
занозу вытащить попросит, то отвар для простуженного горла, то
растирание для бабки, у которой опять спину прихватило. Жива была
бы моя наставница Отха, она бы поняла, что у этого детины на уме. Я
же радовалась копченому окороку и новому ножу, тому, что Фирдан мне
кос
