Только
усевшись в пилотское кресло, я почувствовал что меня отпускает. Не
то чтобы я особенно напрягался, — как мне казалось, но за прошедшую
неделю — а «в гостях» мы находились уже семь дней, пришло осознание
того,что не всегда очевидное, на
самом деле очевидно.
Признаюсь,
когда увидел Николая, оказавшегося Клаусом, едва сдержался чтобы не
пристрелить его. Еще бы секунда, и лежать ему с дыркой в пузе, но
ситуацию спас Леонид. Точнее не столько он, сколько закипевший, и
заливший плиту кофе. Попытавшись спасти напиток, Леонид опрокинул
на себя кастрюльку, и так истошно заорал, что отвлёкшись на него, я
получил некоторое время на осмысление ситуации. «Главное не делать
резких движений», — довлела единственно правильная в тот момент
мысль.
Понятно,
что не случись этого, всё закончилось бы быстро и печально. —
Причём как для Клауса, так и для всех нас.
В
дальнейшем же, в виду отсутствия какой-то определенности, я
предпочитал меньше говорить. Возможно что мы все ошибаемся, и Клаус
добрейшей души человек. — А может и нет. Именно поэтому весь
следующий час я просто слушал.
Говоря как
он рад, что наши дороги снова пересеклись, Клаус рассказывал, что
сильно переживал, когда узнал о нашествии на станицу, и как
обрадовался, узнав что мы отбились.
«Это и
наши враги тоже» — говорил он, — «ты даже представить себе не
можешь, что это за люди! Они как саранча! После них не остается
ничего живого!».
Понимающе
кивая, я продолжал слушать, ловя себя на мысли, что начинаю ему
верить. До того убедительными были доводы этого маленького
человека. Сейчас мне кажется, что у него настолько развит дар
убеждения, что если ему нужно, — он может убедить всех даже в том,
что дважды два равняется пяти.
Наверное,
задержись Клаус подольше, я бы окончательно уверился в его
дружелюбности, и в том что он не замышляет ничего плохого, но тот
вдруг резко засобирался, и неожиданно ушёл, сославшись на внезапно
возникшие дела.
Дёргаться
и нагнетать, мы не стали, продолжая вести себя так, будто ничего и
не случилось.
Тем более,
по большому счёту, так оно и было. Даже самые подозрительные из нас
— например Олег с Андреем, и те не напрягались. Будучи в полной
власти охотников, мы совершенно не чувствовали угрозы. Относились к
нам более чем лояльно, даже Камилла как-то пообмякла, и не смотрела
волком.
