Октябрь в Карелии отчаянно
красив. Лес, — а здесь он
повсюду, — будто взорван
акварелью художника — каких тут только нет красок:
это и чарующий жёлтый с контрастными
алыми нитками, и догорающий вместе с летом оранжевый, и кое-где
мелькающий, ещё бодрящийся зелёный, есть даже белый, заранее
предупреждающий о приближающейся зиме.
А сверху на всё это великолепие
смотрит едва тлеющее полуденное солнце, оно, настойчиво лаская
остывающую землю своими короткими лучами, пытается хоть немного
отогреть её, только та не поддаётся, уж слишком длинны в это время осенние
ночи.
Но несмотря на прохладу, в патрульной
машине всё ещё достаточно тепло, тонкая жесть хорошо прогревается,
и даже тот факт, что авто стоит с выключенным двигателем уже почти
полтора часа, никак не влияет на температуру в
салоне.
И всё бы хорошо, вот только
наслаждаться комфортом некому, оба полицейских занимаются
оформлением ДТП и в свой служебный автомобиль практически не
заглядывают.
Но вот осмотр закончен, протоколы
подписаны, схемы зарисованы, и старший патрульный, капитан Олег
Мальцев, с удовольствием доходит до машины и, плюхаясь на
водительское сиденье, счастливо потягивается:
— Ну чё, Витёк? Смену сдаём и по пивку?
Витёк, он же патрульный Виктор Крыс, старший лейтенант,
охотно соглашается и, откидываясь на спинку кресла, прикрывает
глаза:
— Я бы и сожрал чего нибудь… например…
Но что именно хотел съесть
полицейский, уже никто не
узнает, в тот момент, когда он
формулировал мысль, ожила рация.
— Десятый, приём, ответьте
базе.
— Десятый на связи, — схватил микрофон
лейтенант, — приём.
— Вы ещё на семнадцатом километре?
Десятый?
— Точно так, база, на
семнадцатом.
— В вашу сторону движется свисток,
повторяю, чёрный свисток. Возможно, двадцать седьмой. Как поняли?
Приём.
— Принял, база. Двадцать седьмой
чёрный свисток. Работаем. Отбой, — оттараторил лейтенанти, повернувшись к напарнику, довольно
улыбнулся. — А вот и
рыбка к пиву…
Наверное, сленговое общение дорожных
корсаров стоит перевести на русский: свисток, — это
не останавливающийся по требованию полицейского водитель, —
просвистел мимо, чёрным может
быть цвет, а может наглухо затонированный автомобиль, ну а двадцать
семь — номер статьи в кодексе, предусматривающей наказание за езду в пьяном
виде.
Вот и получается, что всё вполне
осмысленно
