– И, конечно, помните, что
женщина-некромант как морская свинка: ни к свиньям, ни к морю
отношения не имеет, – профессор Ле Шовен дождался смешков в
аудитории и только тогда сам ухмыльнулся в черную бороду,
кудрявость и густота которой, казалось, компенсировала обширную
лысину.
Франсуаза д’Эгре украдкой закатила
глаза. Работая личным ассистентом профессора кафедры некромантии
уже три года, она почти ежедневно слышала эту шутку.
Как-то реагировать или злиться на Ле
Шовена было глупо: он всего лишь отражал мнение старшего поколения,
до сих пор считавшего, что женщина – существо слабое в том числе и
разумом, и что особам женского пола стоит выйти замуж и заниматься
хозяйством, а не получать образование в академии. Особенно если это
Суар де Бонне – старейшая академия Галлии.
Устоявшееся мнение не смогли
поколебать ни королевские указы, разрешившие девушкам получать
образование в магической академии наравне с мужчинами, ни
результаты тех, кто рискнул и пошел учиться.
Оскорбленные преподаватели чинили
адепткам кучу препятствий: задавали задания повышенной сложности,
валили на экзаменах, да и просто всегда нелестно отзывались об
умственных способностях особ женского пола, провоцируя на
скандал.
Франсуаза была одной из немногих
девушек, кто выдержал все и дошел до конца. Но, завершив учебу и
получив диплом с отличием, она столкнулась с другой проблемой:
никто не желал брать ее на работу.
Общество считало, что девушке не
пристало раскапывать могилы и бегать по ночам по кладбищу,
упокаивая умертвия. Более того, некроманты, яростно защищавшие свою
профессию, добились принятия указа, запрещающего женщинам
практиковать на кладбищах.
Впрочем, большинство адепток и сами
боялись умертвий, выбирая для изучения целительство или бытовую
магию.
Франсуаза д’Эгре мыслила иначе. Хотя
от лопаты на руках появлялись мозоли, а бегать по кладбищу было
неудобно из-за пышной юбки, так и норовящей запутать ноги. Но указ
есть указ, и девушка предпочла работать в академии, тем более что
профессор Ле Шовен предложил стать его личным ассистентом.
Франсуаза не питала иллюзий, почему
именно ей поступило это предложение: впечатленный ее дипломом Ле
Шовен попросту переложил на нее всю свою научную работу, без
зазрения совести присваивая результаты.
Франсуаза терпела, поскольку взамен
она получала профессорский доступ к академической библиотеке и
возможность проводить исследования. Благо академия часто
сотрудничала с полисмагическим управлением Паризьенны, и материала,
то есть неопознанных родственниками тел, было хоть отбавляй. За два
года работы перешептываний за спиной и недовольных взглядов
поубавилось, но все равно Франсуаза то и дело ощущала скрытое
недовольство коллег.
