Бывают дни, когда ничего не
происходит. Трещит огонь в очаге, пирог готовится с яблоками,
скромно прячутся в углу тени осенних сумерек. Тишь да благодать.
Можно сесть за вязание, книжку почитать или послушать плакальщиц из
церковного хора. Последнего покойника отпевали уже с темнотой, и
ветер доносил до меня заунывно-скорбные песни. Часовню построили у
подножья холма, ближе к людям и кипящей в деревни жизни. А избушка
язычницы, место которой я заняла, стояла выше, на самом холме, в
народе традиционно названном "Лысой горой".
Впрочем, на изоляцию я не
жаловалась. За моими окнами сверкали звёзды в дымке от натопленных
печей. Когда было время, я заваривала чай и устраивалась на веранде
- наблюдать за людской суетой. Деревня мне досталась большая, с
крепким частоколом и расписными домами. Днём по улицам носились
дети в ярких шапках, в компании выводка щенков - только листья
шуршали и взлетали из-под ног. А ночами у вод реки Талки бурно
выясняли отношения молодые, вместе с танцами и кострами до
утра.
В общем, не соскучишься.
С первыми холодами в церкви
участились свадьбы и - куда ж без этого - похороны. Положа руку на
сердце, я больше любила последнее. Истинно осенняя, тягучая и
холодная песнь плакальщиц затрагивала душу, выгоняла на порог и
оставляла наедине с миром. С долей иронии и скупой слезой я
вспоминала собственные похороны. Похороны мне запомнились лучше
свадьбы - и пожалуй, на похоронах я была намного счастливее.
А свадьбы - ух!.. Драки, пьяные
возгласы, от которых не спасали даже беруши, и сине-зелёные клиенты
под дверью с первыми петухами. В зависимости от ситуации и
росказней под самогон, просили яд либо для свекрови, либо для
соседа, а то и для жениха или невесты, которые оказались чуточку
неверными или малость козлами.
В итоге, местные свадьбы стоили мне
гудящей головы и нервного тика. Я уж молчу о попытках примирения
сторон и желания напоить ядом самого просившего.
Но надо сказать, сильно деревенские
меня не трогали. Присматривались ещё. Местную язычницу с ученицей я
сменила полгода назад и пока считалась "странной пришлой бабой".
Лишь в одном мне повезло - старую чаровницу боялись и не любили.
История знала немало случаев, когда на язычницу по распределению
ходили с топорами да вилами, но жители моей деревни толерантно
терпели. Может, потому что у них был ещё один козёл отпущения -
Змийный Царь и его слуги.
