— Да лежи ты, дура, спокойно! — Проорал я девке, которую только
что безуспешно пытался реанимировать.
Только оставил свои попытки и устало плюхнулся в кресло, она
резко подскочила и до крови прокусила мою правую руку. Несмотря на
свой хрупкий вид и миниатюрные размеры, девушка оказалась крайне
сильна.
Чтобы высвободить укушенную конечность, пришлось свободной рукой
дать дуре в лоб, отчего она с небольшим куском моей кожи в зубах
плюхнулась спиной на кушетку. Затем, пользуясь ее потерей
равновесия, успел застегнуть на ней ремень безопасности в районе
живота. Перед глазами мелькнуло что-то белое, перекрыв обзор, но я
не стал фокусироваться на этом и помотав головой вернул себе
прежний обзор.
Никакие увещевания не действовали, она всё также рвалась клацая
зубами и глядя на меня пустыми будто мёртвыми глазами.
Подходить к ней больше не было никакого желания, а потому я
попятился в заднюю часть машины и взял в руки кислородный баллон.
Основное и единственное оружие уважающего себя фельдшера, способное
одним своим видом урезонить даже самого, казалось бы быдловатого
алкаша.
Маленькое окошко отделяющее салон от кабины нашей старенькой
газели приоткрылось, и в нем показалось встревоженное лицо
Игнатыча, так все звали водителя, с которым мне посчастливилось
заступить сегодня на смену. Он хотел, было, спросить, чего мы тут
шумим, так как пациентка изначально казалась безнадежной, но
девушка, учуяв следующую жертву, резким рывком разломала кушетку и
впилась в руку водителя когтями, и, подтянув к себе добычу, жадно
начала ее грызть.
Я же замер, не зная как поступить дальше. Огреть баллоном по
спине? За такое меня точно по головке не погладят. С другой
стороны, машину уже сейчас начало на полном ходу бросать из стороны
в сторону, водитель, чью руку прямо сейчас жрут заживо, посвятил
все свое внимание именно ей, на дорогу не обращая никакого
внимания.
*БАХ!*
Всё вокруг завертелось и будто замедлилось. Машина, скрежеща
разрываемым металлом, начала резко заваливаться на бок, а я
приложился сначала об потолок, а затем рухнул на боковую стенку,
что теперь служила полом.
Не отключился, хоть и был к этому близок. Один глаз начало
заливать кровью, видимо, из разбитого лба и рассеченной брови.
Второй видел лишь мутное, пляшущее туда-сюда изображение.
Сконцентрироваться на чем-либо оказалось крайне сложной
задачей.
